– Сенатор просил меня поговорить с вами, – повторил он.
– Где он?
– Он хотел быть здесь, но я настоял, чтобы он держался в стороне. Ему не нужно знать ответы на вопросы, которые я собираюсь вам задать.
– А… В целях правдоподобного отрицания в суде…
– Что-то вроде этого.
– Возможно, и ты не захочешь их знать, мальчик.
– Такова моя работа. Так что я воспользуюсь этой возможностью. Позвольте начать с Новой Зеландии…
– Он блефует, – резко ответила она. – Там все чисто, я знаю.
– Вы не можете ошибаться?
– Нет. Там чисто.
– Тогда как он узнал об этом?
Она пожала плечами.
– С ним тэпы. Они могли уловить эту историю в чьем-то разуме.
– Значит, это не совсем чисто.
Она искривила рот.
– Ты ведь юрист, верно? Разве неверно, что ты разбирался с делами, где использовались тэпы? Тогда ты знаешь, что подобные доказательства не принимаются судами без подтверждающих данных. А я говорю тебе, что их не существует. – Она сжала кулаки. – То же самое со всем остальным, что он говорил. С ним работает тэп, П12…
– Как вы узнали?
– Что?
– Что он П12?
Она посмотрела на него.
– Это догадка – на основе того, что он может сделать. Ты хочешь услышать об этом?
– Извините.
– Он может знать об этом, но не сумеет доказать ничего. Я уверена.
Кевин провел пальцем по мраморной балюстраде.
– Тогда он не может… – Он сделал паузу, чтобы обдумать мысль. – Тогда… он делает не то, что думает. Суть не в слушаниях. Что же он задумал?
Блад откинулась назад.
– Не знаю. – Она с интересом взглянула на него. – У тебя странный разум, ты знаешь об этом? Похож на механизм… Слишком похож. Нереальный.
– Это не очень вежливо, вам так не кажется?
– Не смогла удержаться. Нормалам не понять. Когда ты близко, не видеть образ твоего разума для меня примерно то же самое, как не видеть твоего носа. Это тебя беспокоит?
– Нет. Я имел в виду другое – вы же не скажете мне, что у меня большой нос или некрасивые глаза, верно? Однако вы сказали мне, что у меня непривлекательный разум.
– Я не сказала, что нахожу его непривлекательным. Как ты думаешь, что ты увидел бы в моем разуме?
Он задумался.
– Диких лошадей. Кинжалы. Вихри. Не знаю. Вы не выглядите похожей на человека, которому следует носить форму.
Она пожала плечами.
– Существует нечто, что я должна делать. Так случилось, что оно совпало с тем, что делает сенатор. Я должна носить эту форму, чтобы все работало.
Она протянула к его лицу руку, затянутую в черную перчатку.
Он инстинктивно отпрянул, совсем немного, она вздохнула и опустила руку.
– Итак, что мы имеем? Слушания являются прикрытием для чего-то еще. Чего-то, что делают его тэпы?
– Возможно. Послушайте, вы можете увидеть "образ" разума Лея?
– Да.
– Было ли какое-то ощущение обмана?
Блад покачала головой.
– Нет. Но, возможно, это экран, созданный одним из его тэпов. Хотя я так не думаю – вряд ли даже П12 смог сделать подобное со мной. Но предполагаю, что такое возможно.
– Я не тэп, но довольно хорошо разбираюсь в людях, и не думаю, что он блефует. Что, вероятно, означает, что кто-то его использует. Что значит… и что же это значит?
– Не знаю, – ответила Блад. – Но собираюсь выяснить.
Кевин никогда прежде не встречал Элис Кимбрелл-Кроуфорд, но немедленно узнал ее, несмотря на ее растрепанные волосы, поплывшие тени, красные глаза. Выйдя из кабинета Ли, она прошла мимо него по коридору, по-видимому, торопясь.
Он постучал в дверь, которую она только что закрыла.
– Ли?
– Вон.
– Ли, это Кевин Вацит. Это важно.
– Я сказал, вон.
Вместо этого он шагнул внутрь и закрыл дверь. Свет был на минимуме, и Ли Кроуфорд казался лишь тенью за его огромным столом.
– Чего надо?
– Ли… слушания?
– К черту.
– Ли, вы пьяны?
Сенатор неуверенно встал, достав из-под стола бутылку бурбона.
– Пьян? Нет. Я заменяю свою кровь на кое-что получше. – Он поднял бутылку, сделал несколько глотков, наткнулся на кожаный диван и рухнул на него. – Чертовы ноги, совсем не работают. Время… время… – Он закашлялся. – Стареешь. Все перестает работать. Люди умирают. Люди покидают… – Он посмотрел на Кевина, искра гнева проскочила в его глазах. – Что ты обо мне думаешь, а? Великий Кроуфорд? Герой Луны, спаситель тэпов…
– Я думаю, что вы пьяны. Вопрос в количестве.
Ли наставил на него палец.
– Я знаю про тебя. Я гляжу внутрь тебя. Индеец-зуни…
– Нет, только частично…
– У каждого что-то частично в эти дни. Часть того, часть другого. И это хорошо. Люди думают, что они чистые, и начинают убивать друг друга. Я ничего не хотел – просто ты похож на меня. Вырос в грязи. Сам себя сделал. Вытянул кое-что из этой стервы-вселенной, которая никогда не собиралась давать тебе это. Я прав?
Кевин несколько мгновений молчал.
– Что-то вроде того.
– Ага. Я почувствовал. Ощутил. Вот почему ты еще здесь. У Тома этого не было – богатый мальчик. Но он мне все равно нравился. Можешь поверить? Я любил его, даже после того, как он и Элис… – Он засмеялся хриплым смехом, и сделал еще глоток. – Я скучаю по нему больше, чем по ней.
– Возможно, именно поэтому она и поступила так.
Ли судорожно вскочил на ноги и подошел к Кевину. Теперь он стоял перед ним, с трудом удерживая равновесие.
– Ах ты маленький гаденыш, – прошептал он. – Ты маленький… – Он покачался пару секунд. – Гаденыш. Как ты посмел оказаться прав?
– Почему вы женились на ней?
– Она нравилась. Часть игры. Хорошая жена для героя, все хорошо, что хорошо кончается. Любил первую жену, и посмотри, как все обернулось. Подумал, что так будет лучше. Но дьявол, в конце я думал, что люблю Элис. Забавно, как такие вещи проникают в самое нутро…
Он снова упал на диван. Поднял голову и посмотрел затуманенным взглядом на Кевина.
– Нажми ту кнопку. Там, на столе.
Кевин нашел небольшую пластинку и нажал на нее. Потолок превратился в звездное небо.
– Где они, как ты думаешь? – спросил Кроуфорд. – Я знаю, они там. Когда я был маленьким, я светил фонариком на звезды по очереди, думая, что однажды они получат мое сообщение. Все наши штучки… тэпы, Марсианская колония, всё… мы просто тянем время. Главное – там, инопланетяне, которые окончательно превратят нас в землян. – Он посмотрел на Кевина. – Ты понимаешь, о чем я?
– Полагаю, да, сенатор.
– Это единственное, о чем я действительно мечтаю. Я хотел бы быть рядом, когда это случится. Я буду там. Эти ублюдки не смогут остановить меня. Перед смертью я встречусь с ними – лицом к лицу. – Он сделал еще одни глоток, сплюнул. – Мы покажем им, верно, Кевин? Покажи этому ублюдку. Я ведь неплохо поработал сегодня. Заставил Лея выглядеть идиотом. У меня есть в запасе и еще кое-что.
– Да, сэр.
– Ты хороший мальчик, Кевин. Если бы у меня был сын…
– Позвольте мне забрать это, Ли.
Бутылка с бурбоном выпала из руки Кроуфорда. Остаток жидкости пролился на полированный пол.
– Покажи им, – пробормотал Кроуфорд, закрывая лицо рукой. Похоже, он плакал.
Кевин поднял бутылку и возвратился к дивану. Кроуфорд захрапел. Кевин повернул его на живот на случай, если того начнет тошнить, и сел рядом с ним – с легендой, вонявшей кукурузным перегаром.
– Не беспокойтесь, сенатор, – сказал он. – Мы им покажем. Вы можете отдохнуть.
Глава 4
Блад обвела взглядом залу Сената. "Где ты, Манки?"
Сегодня она не ощущала его присутствие, но он смог бы спрятаться от нее, если бы захотел. Превратил бы себя в оконное стекло. Она не видела его, но он мог изменить свое обличье.
Лей приводил в порядок свои бумаги.
Кевин Вацит был прав. Что-то задумано. Но что?
Может ли цель быть настолько простой – расшевелить газеты и телевидение? Нет, что-то не так, раз в деле участвует Манки. Манки интереснее подобных вещей. Многие годы он был самой крупной занозой для нее, появлялся и исчезал, становясь все хитрее и неуловимее. Раз он пришел туда, где она смогла бы поймать его, то разыгрывает игру, ставки в которой не просто высоки.