Вскоре Крест заработал над росписью. Рука привычно выводила завитки, линии, фигуры… Мысль то вилась за ними, то ускользала в сторону. Прыгала туда-сюда бесёнком на могиле.
«Что же делать?» – в который раз спросил себя Крест. От закушенной губы во рту стало солоно.
«Жорж. Сандра. Монти… Гоша. Саша. Матвей… Мотя? – опять, как считалка, прозвучало в голове. – Пенсне. Дудочка. Туфли. Кольцо…»
Кольцо.
Крест снова вспомнил речь Тумана. Как там он спросил? Что, если есть четвёртый?
«Четвёртый… Тот, кто выкрал артефакты из музея».
Рука дёрнулась, едва не испортив рисунок, и Крест остановился. Нет, так дело не пойдёт. Так он всю картину испортит, если поддастся нервам.
Четвёртый.
«Ну, допустим. Был четвёртый. Не демон, а человек. Тот, кто знал, в чём тут фишка…»
Крест потёр нос и тут же испачкал его в краске.
«А как он мог это знать? Служил в милиции в то время? Тогда сейчас этот кто-то – дряхлый старикан или старушка. Если кто-то из прошлого Трио? Тоже возраст будет ещё тот…»
Крест тряхнул головой.
«Нет. Бредово как-то. А если… – внезапная мысль заставила оцепенеть. – А если это тётя Уля кому-то рассказала? Кому-то из наших, школьников? Кто в ДК был?»
Поразмыслив ещё, Крест приуныл.
«Нет. Быть этого не может. Она нам-то еле-еле рассказала. Да и то считай надавили… Нет. Не то».
Крест облизал искусанную губу – и чуть кисточку не уронил.
«А Тайка? Сама Тайка? Может, она в больнице кому рассказала? Медсестре? Врачу? Волонтёру?»
Мозг заработал с лихорадочной силой. Что-то, какая-то мысль плавала на задворках сознания, желая, чтобы он выловил её и рассмотрел, как дорогую жемчужину. И…
«Летта. Летта же говорила. То есть Чиби, со слов Летты… В больнице дофига волонтёров. И Линда. И тётка из музея. И наш завуч… и… и наша Ириска…»
Крест моргнул и вдруг захихикал:
– Не-е-ет. Ирина Карловна? Линда? Линда, конечно, на ведьму похожа, но не-е-ет, – вслух сказал он, вновь макая кисть в баночку с краской.
От подобных глупых мыслей даже настроение чуток улучшилось. Но вскорости Крест выругался: краска закончилась на самом интересном месте, придётся новую доставать.
«Так, а где там новая? Кажется, Ириска говорила про запас в подсобке. Там, во второй, где всякое старьё лежит».
Крест поднялся и пошёл за краской. Подсобка располагалась в конце этажа, скрываясь за неприметной дверцей, и сейчас, по закону мирового свинства, была закрыта на ключ.
Крест насупился. Вот засада! Теперь тётю Улю или Ириску по всей школе искать.
Злость, что копилась в нём последнюю неделю, нашла-таки выход: уже не думая, что это бесполезно, Крест со всей дури рванул ручку двери на себя.
…И хлипкая дверь подалась.
В замке звякнуло. Ручка двери осталась в руке Креста, выдранная с мясом. И на него, прямо из-за двери, кулем свалилось это.
– Твою… твою ж!.. – поперхнулся Крест, пятясь.
На потёртом линолеуме, лёжа так, что половина осталась в подсобке, истекал кровью упавший труп.
Очень знакомый труп.
– Наталья… Наталья из музея… – прошептал Крест.
И услышал за собой смешок.
– Ай-яй-яй, киндер. Что же ты наделал?
Крест обернулся…
Последним, что он увидел, была маленькая вспышка серебра. Кольцо «Мёртвая голова» на тонком пальце. А потом наступила тьма.
«Ай-яй-яй…» – хихикнуло.
И исчезло.
Глава 29. Сандра. Исчезновение Силы
…Исчезнувшая капля Силы была удивительной: с её помощью можно было творить чудеса. И ведь они творили, творили, творили…
После того, как друзья разделились, покинув кладбище, Сандра, спотыкаясь от усталости, побрела домой через сквер – и наткнулась на мёртвую птаху. Сердце будто ледяная рука сжала, стоило ей узнать в истерзанной, в запёкшейся крови, тушке, одного из голубей Эвана.
– Ангелок? Ангелок… – заплакала Сандра, садясь рядом. Дрожащая рука тронула холодные, склизкие перья, некогда бывшие кипельно-белыми.
Похоже, бедного голубя заклевали вороны. Сандра зажмурилась, чувствуя, как слёзы стекают по щекам. И вдруг поняла, что нужно делать.
– Я хочу, чтобы он был жив, – прошептали пересохшие губы.
Казалось, от этих слов дрогнула её тень на плитке. А потом…
Тень выпустила тонкие нити, похожие на щупальца каракатицы. Извиваясь, они поднялись над серой плиткой и накрыли мёртвую птицу, точно ковром. Тушка вздрогнула, когда теневые нити прошли в неё, как трупные черви. Дёрнулась раз, дёрнулась – другой…
Шмяк.
И Сандра задержала дыхание, не веря своему счастью.