Благодарение небесам, им не оставили никакого стража. По крайней мере, видимого. Чиби очень надеялась, что здесь и правда никого нет, кроме них.
«И телефона нет. Блин!»
– Алёна… Алёна! – шёпотом позвала Чиби. Девочка нахмурилась сильнее, завозилась. Похоже, действие снотворного, или чем там её опоили, заканчивалось.
«Так. Ладно. Ладно, ладно, ладно… Без паники. Как там учила Летта?»
В сознании послушно зазвучал бодрый Леттин голосок: «В общем, слухай сюда, козявка. Если ты вдруг попадёшь в переплёт с верёвкой…»
Следующие десять минут Чиби усердно тёрла связанные запястья о ребристую, металлическую ножку стула. Получалось плохо, но всё же получалось. Или кто-то помогал. Там, наверху…
«Есть!» – ликующе подумала Чиби, освободив руки.
Часы показывали странное время.
«Да это же… Я тут всю ночь провалялась?»
Чиби тряхнула головой. Сейчас были более насущные вещи. Надо действовать!
В миг, когда она сняла верёвку с ног, Алёнка прекратила возню, открыв испуганные глаза.
– Что… Ты кто? Где я?
– Алёна! – задохнувшись от радости, кинулась к ней Чиби.
Но девочка, уже набравшая в глаза изрядно слёз, отпрянула, как от огня.
– Не трогай меня! Пошла прочь, жидовка!..
Чиби аж присела.
– Ты чего?..
Алёнка же завертела головой по сторонам.
– Где я? Где тётя Аня? Ты куда меня привела?!
– Ты в школе, – сглотнув, объяснила Чиби, и плачущая Алёнка перевела на неё взгляд, вновь ставший испуганно-брезгливым. – Тебя похитили. И… и меня. Надо выбираться.
Встав на ноги, Чиби протянула девочке ладонь, но та отшатнулась, забиваясь в угол.
– Да что с тобой… – вздохнула Чиби, убирая руку. – Ты к брату хочешь?
Алёнка смотрела на неё, смаргивая слёзы с ресниц.
– К Ване хочешь, спрашиваю?
– Хочу! – наконец сказала Алёнка, выпятив губу.
– Тогда пошли. Только тихо. И быстро!
Дверь была не заперта: видимо, Ириска считала, что жертвы никуда не убегут. Давя в себе радость, Чиби осторожно выглянула в коридор.
Пустота, тишина…
Чиби вышла из кабинета, следом просеменила Алёнка.
Нет, не тишина. Где-то внизу – крики.
«Господи. Это из большого зала!» – вдруг поняла, прислушавшись, Чиби.
И тут Алёнка завизжала.
«Кук-колки…»
Позади них, в десяти сантиметрах от пола, парил Менестрель.
– Бежим! – заорала Чиби, хватая Алёнкину ладонь.
Пробежать получилось немного.
Лестница уже виднелась впереди, когда ледяной вихрь расцепил руки бегущих, бросая их в разные стороны. Секунда – и Чиби оказалась прижатой к стене: точь-в-точь как в ту страшную ночь, только не в постели.
– Алёна, беги! – изо всех сил прокричала Чиби, но из жутких губ на щеке монстра гюрзой метнулось чёрное. Точно язык хамелеона, оно выстрелило через плечо и обвило ноги Алёны липкой петлёй.
– Пусти её! Она всего лишь ребёнок!..
«Зато ты не ребёнок, Куколка, – прошелестел Менестрель, улыбаясь бескровными, сомкнутыми губами. – Ну, что ты решила? Порадуешь меня?..»
– Я не буду убивать!
Уголки губ поникли.
«Что такое, Куколка? Разве ты не хочешь спасти сестрицу?»
– Ты не можешь её спасти!
«Я – нет. Зато наш господин…»
– Он обманул вас! – закричала Чиби и, преодолевая страх, посмотрела прямо в карие глаза, в которых танцевали искры. – Демон – лжец, а вы поверили!
«Куколка…»
– Монти, ты же Монти, да? – в отчаянии спросила Чиби, и монстр внезапно замер. – Ради кого ты убил? Что это был за мальчик?
Хватка ослабла. Совсем на чуть-чуть. Пристальный, голодный взгляд Менестреля костей затуманился.
– Ты мстил за брата, да? За друга?
«Даниэль…»
– Да, Даниэль! – как за спасительную соломинку, уцепилась за имя Чиби. – Кто-то убил его, и ты захотел отомстить? Верно, верно же, Монти?
Взгляд вернулся, став таким же острым.
«Это неважно, Куколка».
– Важно! – что было мочи проорала Чиби. – Он был ребёнком, так? Он бы не хотел, чтобы ты убивал детей! Отпусти Алёну! Отпусти меня!..
«Нет».
– Отпустил их сейчас же, поганец! – рыкнул кто-то позади, и из стены, в сантиметре от щеки Менестреля, ударил фонтанчик цементной крошки.
«Летта!..»
Губы Менестреля тронула усмешка. В следующее мгновение Чиби уже летела на пол, а Летта, что появилась из-за угла, поперхнулась, выронив из руки пистолет.
– Не трогай её!..
Но Менестрель не слушал. Отпустив Алёнку, он поднёс костяной инструмент к губам и начал игру. Спустя секунду правая рука окаменевшей Летты ожила и полезла к ножнам на поясе. На второй секунде – вытащила нож.