«Народ-победитель, – каждое Девятое мая со злобой думала Грета, – Скоты!..»
Она хотела мести, катастроф и силы. Она ни перед чем не останавливалась. Ради этого убивала, ради этого врала: о прошлом – своём и своей семьи, о ритуальных колдовских шрамах, что на самом деле были нанесены ей своими руками.
– Анне… сестричка… – прошептала Грета и зажмурилась.
Семья – мёртвые и такие любимые – прошли перед её мысленным взором, чтоб кануть в никуда. Исчезнуть, умереть – просто от болезней в депортации, вне родного дома.
– Почему-у-у… – взвыла Грета.
Коробка, лежащая в метре от неё, осталась неподвижной. Грета знала, что теперь демон пробудится лишь через много-много лет. Нужны будут новые жертвы, новые ритуалы… Таков колдовской закон.
Позади, где-то далеко, залаяла собака.
Грета вытерла слёзы и, подобрав коробку, поспешно поднялась. Надо идти. Спрятаться. Хоть она и успела замести следы и утроила настоящее представление – там, на кладбище.
Только поздно. Слишком поздно.
Живот вдруг кольнула боль, к горлу подкатила тошнота, и Грета оступилась.
«Тихо… Тихо».
Грета знала, что это такое. Как знала и то, что может легко вытравить плод. Это было просто. Вполне ей под силу.
Но…
Грета облизала губы.
«Художник, художник…»
Предатель. Русский. И…
Кожа помнила краску. Рисунки.
И тех, кто истязал Трио, испоганив её план. Тех, кто должен ответить.
И они ответят.
Грета на мгновение прикрыла веки.
«Значит, Игорь. Рита. Я вас навещу…»
Грета вдруг встрепенулась. Сейчас не то время. Она подумает об этом завтра. Или послезавтра.
Грета бросила на коробку быстрый взгляд. Металл был холоден, как могильное надгробье.
«Что ж, демон. Ещё увидимся», – подумала Грета, исчезая в лесу.
Эпилог
В воздухе пахло осенней рекой. Оперевшись о парапет, Крест смотрел на горы, что высились вдалеке. Багряная поросль на них прожигала глаза. И напоминала, напоминала, напоминала…
Крест сжал и разжал кулаки, достал из рюкзака блокнот. Перелистав, уставился на свежий рисунок.
«Хелло, ребята…»
К горлу подкатил странный комок, и воспоминания вспыхнули с новой силой: Линда, что направляет в себя нож, мать, которая её опережает… И вой. Дикий, полный невыносимой тоски и злобы.
Крест зажмурился. Но то, что было одержимой Ириской, продолжило метаться перед мысленным взором в тёмном смерче; кольцо стало плавиться на её пальце, а затем исчезло, оставив лишь покорёженный труп. Сколько это продолжалось, тогда?
Крест не помнил. В какой-то момент он просто вырубился. Но, ускользая во тьму, ещё успел увидеть, как ему отсалютовал Художник.
«Нет. Не Художник. Жорж. Гоша».
Отсалютовал и разбил своё пенсне. А после – рассыпался в прах. Как и Плясунья с Менестрелем.
Они освободились от демона. Теперь навсегда.
«Эх, Гоша…»
Когда Крест отказался принять их сторону, Ириска без малейших колебаний наметила его новой жертвой. Его бы так и убили, если бы не Линда, не Туман с Чиби. И Летта.
Летта.
Именно её лицо Крест увидел над собой, когда очнулся. Она странно шмыгнула носом и процедила: «Ты же обещал!..»
«Привет, Летта…» – только и сказал Крест, расплываясь в улыбке.
Слава Богу, она была жива. И друзья в порядке. Да только, только…
Крест вспомнил отца. Кладбище и маму в чёрной вуали. Она больше не плакала.
«И у неё больше не будет синяков. Не будет никаких страданий, – твёрдо подумал Крест, бросая на гроб цветы. – Он получил, что заслужил». Но в глазах предательски защипало.
«Это я виновата, – хрипло сказала Линда на поминках. – Это я позвонила ему, сказала, где ты. Когда мы ехали с Ваней».
Крест мотнул головой.
«Что вы. Конечно, нет».
Отец получил, что заслужил… Но о мёртвых плохо не говорят. И не думают. Лишь помнят хорошее. Пускай маленькое, но хорошее.
И Крест всё же помнил, как ни пытался думать обратное. Ярость его сгинула, как расплавленное кольцо «Мёртвая голова».
«Прощай, папа. Земля тебе пухом…»
Линда, в тот день сидевшая рядом, молча опрокинула в горло полную рюмку водки. Потом ещё и ещё. Она рассказала им всё: и о маме, что не могла простить Советский союз, как и бабушка… об украденных однажды фамильных ценностях, о ритуале, что когда-то совершили члены страшного Аненербе, и ведьме-фанатичке, что отдала жизнь ради вызова демона и победы Гитлера… о своих колдовских способностях. Маленьких, но всё-таки достаточных, чтобы спасти.