А рисунки были примечательные.
На обоях развернулось воистину эпичное полотно. Едва ли не «Герника». Масса героев, деталей, штриховка для объёма. Буря мечей, литры крови… И как успел-то?
– Да у тебя талант, – не кривя душой, заметил Туман и по-новому, с уважением посмотрел на Креста.
Тот поморщился. Впрочем, когда он снова заговорил, ярости в его голосе стало поменьше.
– Фигня. Это при плохом освещении так кажется.
– Нет, правда…
– Не знаю, что вдруг нашло, – внезапно сказал Крест другим, странно ломким голосом. Луч фонаря в его руке дрогнул, проехал по серым от пыли сиденьям, пробежал по сцене. – Странно тут. Не нравится мне.
– Мне тоже, – помолчав, признался Туман.
Казалось, тени, что ждали в углах зала, стали гуще. Как-то объёмнее. Так и поверишь в призраков.
– Ты же наврал Ириске про желудок?
Крест искоса глянул на Тумана. Потом кивнул.
– У меня похожее было, – признался Туман. – Перед залом. Я…
Туман осёкся. Крест выждал минуту, а затем всё же спросил:
– Что?
– Да я… – опять начал было Туман.
И снова замолчал. Пошёл вдруг ко сцене: прямо к лестнице, что вела на неё.
Вот поднялся, встал по центру.
– Чувак, ты чего? Ау, Туман?
Он не ответил. Провёл пальцем по еле живому телефону, пролистал плейлист. «Где же ты, где же ты…»
И вот, вот оно. То самое.
Джаз.
Туман включил громкость на максимум. Положил телефон на край сцены. И пустился в пляс.
…Пыль опадала, открывая истинный цвет занавеса; тени ползли вперёд, чтобы занять лучшие места. Луч фонарного света рос, как прожектор. Музыка билась в крови, голове, мыслях. Музыка требовала, звала. И Туман подчинялся. Туман был счастлив. Пока…
Телефон пискнул и сдох.
Темнота. Лишь блёклый свет фонарика, что держит Крест. А затем – смешок. Свечение, как от гнилушек, у самой двери.
– Привет, голубки, – нехорошо улыбнулся Тролль, заходя в зал.
Позади него маячили трое.
Глава 10. Монти. Лихорадка в ночи
…Три девушки подскочили к нему и затрещали:
– Хелло, сладкий!
– А как тебя зовут?
– А ты откуда?
– Такой миленький…
– Ой, да ты флейту принёс! А на саксе умеешь?
– А ты…
– А что…
Монти смущённо улыбался, стараясь отвечать каждой. Недалеко, по привычке подпирая стенку, стоял эффектный и расслабленный Жорж. Поглядывал на него и ухмылялся, изредка показывая большой палец. Мол, супер. Такая популярность.
А Монти вроде и не хотел популярности. Ну, такой, у девушек. Музыкантом стать – да, хотел. Полные залы собирать – хотел. И Риту ещё…
«Хотел да перехотел», – помрачнев, подумал Монти.
Чувихи заметили смену настроения и засуетились:
– Чего скис?
– Не хмурься! Не идёт тебе!
– Пошли, потанцуем!
– Чур, я первая!
– Нет, я!
– Я!
– Дамы, дамы… – мягко вклинился в перепалку Монти. – Мне пора идти, время не ждёт. В другой раз потанцуем, окэ?
«Дамы» обиженно надули губки. Но быстро оттаяли и, подпрыгнув, чмокнули его с трёх сторон: в обе щеки и нос. Довольно захихикали, поглядев на результат, и упорхнули.
Жорж, наблюдавший эту сценку, от души расхохотался.
– Чувак, это успех, – с усмешкой заверил он, когда Монти подошёл к нему.
Тот потёр пальцами нос и невольно улыбнулся, увидев на коже алую помаду.
Хулиганки.
– Да прикалываются они. Шутят просто.
Жорж вылупил глаза. Так удивился, что едва пенсне не уронил – синего стекла сегодня.
– Нет, что ты! Они и правда запали на тебя!
– Да? – неуверенно спросил Монти и оглянулся на девушек. Те уже лихо танцевали.
– Ты классный! Выглядишь круто, да ещё и музыкант…
– Но не джазмен.
– Какая разница? Вежливый, без всяких закидонов… Чувихи любят таких!
– Ага, – снова помрачнев, вздохнул Монти и вспомнил Филиппа. – Наглых они любят, дерзких. А я…
Жорж откинул голову назад, глянул на друга чуть свысока.
– Что, опять свою Риту вспомнил?
Монти не ответил. Стал собираться: домой было пора.
– Чувак, забей ты на неё. Другую встретишь. Классную, чтоб любила!
Монти невесело улыбнулся.
– Чтоб любила? Как Сандра своего Эвана?
– Да! В точности!
Жорж ободряюще похлопал его по плечу.