«Эван… милый мой…»
Молча рыдая, Сандра бросила на него взгляд, полный бесконечной нежности. Развернулась и, как сомнамбула, пошла прочь из палаты.
Она не помнила, как вышла из ворот больницы. Как уткнулась лицом в берёзу, когда растеряла все силы. К жизни её вернул голос Жоржа. А затем…
Затем Сандра узнала о его несчастливой участи, о горе Монти. Казалось, в их жизни навсегда настала чёрная полоса.
После посиделок у общежития медлить не было смысла. И Сандра пошла домой, уже зная, что её там ждёт.
Доставать ключи не было сил. Сандра тупо поднялась по лестнице и нажала кнопку дверного звонка до упора. Ей открыли тут же. На пороге, тараща красные от плача глаза, стояла мама.
– Нашлась!..
Вопль её болезненно отдался в голове, заплясал эхом по пещере подъезда. Сандру рывком затащили домой, осмотрели – едва не обнюхали – со всех сторон.
– Волосы! Твои волосы!.. – увидев седину, вскричала мама и зарыдала.
В прихожую вылетел всклокоченный отец, бледный Алексей… И, конечно, Игорёша. Куда без него?
– Где ты была? – брызгая слюной, проорал отец. Сжал её плечи до хруста. – Похитили? Сбежала? Я ж всех на уши поднял, я…
«Трахалась я. Со стилягами», – чуть не ответила Сандра. Но сказала правду. Ведь всё равно узнают: связи.
Семья слушала её исповедь молча. Из красного отец мало-помалу становился белым.
– Ты… ты обещала никаких стиляг!.. – под конец прохрипел он, занося руку, и Сандра съёжилась в ожидании удара.
Игорь шагнул и загородил невесту собой.
– Не стоит.
Будто не веря, отец вылупил глаза на будущего зятя.
– Папа, мама… – сжав кулаки, хрипловато начала Сандра. – Я… больше не буду. Никогда.
Отец задохнулся. Скрежетнул, больше не порываясь ударить:
– Неделю дома пробудешь!..
«Неделю. Год. Хоть сотню лет», – подумала Сандра, и в глазах заново вскипела жгучая влага. Ведь Эван…
– Ну зачем так радикально? – поморщился Игорь. – Хватит и дня. Девочка раскаялась, сама рассказала. Да и другу хотела помочь… Пускай и стиляге.
Отец вновь побагровел.
– Игорь! Только ты не начинай, а?!
Тот примиряюще поднял ладонь. Всё, мол. Не буду, не буду. Сам вызвался проводить Сандру в комнату.
– Что, пташка… поняла теперь? – негромко спросил он, закрыв дверь.
Сандра кивнула. Силы на разговор кончились. Только внутри, сжатая пружиной, засела ненависть.
– Не слышу.
– Поняла, Игорёша…
– Да ну? – издевательски спросил он. – Дошло, наконец? А я-то думал – дурочка, под стать своему дурачку. Как там его? Эван?
Сандра вскинула умоляющие глаза.
– Пожалуйста! Не трогай его! Я больше никогда-никогда!..
Игорь усмехнулся. Шагнув ближе, взял её двумя пальцами за подбородок.
– Никогда-никогда? Какая славная, послушная пташечка…
Сандра всхлипнула.
– Умоляю, Игорёша!
– Добро, – царственно кивнул он, и Сандра, вдруг взрыдав, бросилась перед ним на колени, крепко-крепко, собакой, прижалась к ногам.
– Спасибо! Спасибо! – обвив его ноги руками, зачастила Сандра.
– Ну-ну, хватит, пташечка… – Игорь – довольный, победитель! – отцепил её от себя и поднял. – Все брюки мне зальёшь. Я рад, что ты осознала. Он тебе не пара.
– Нет! Нет, конечно!
– Вот и отлично.
Получив, что хотел, Игорь ушёл. И лицо Сандры, как только за ним хлопнула дверь, исказилось гротескной маской.
– Чтоб. Ты. Сдох, – тихо, но чётко сказала Сандра.
Будто услышав её, в углах комнаты дёрнулись тени. И Сандра вдруг представила – с каким-то нездоровым, мрачным восторгом – как они, мельтеша крысиными хвостами, скользят за спиной её жениха. Подбираются ближе с каждым его шагом. И вот…
Словно петля-лассо, одна из теней захватывает лодыжку. Игорь с криком падает среди переулка, пытается встать, но тени не дают. Накрывают его трепещущим серым одеялом, заматывают руки-ноги, как мумию.
Сандра скалит зубы, Игорь вопит. Игорь, что растянут, распят в переулке. Привязан к четвёрке теней, словно древний злодей – к лошадям.
Движение тонкого пальца – и…
Сандра хохочет. Пляшет на его крови, высоко-высоко, будто в канкане, задирая ноги; что есть силы протыкает каблуками кишки, раскидывает кости носами туфель!..