– Храбришься, Крестик? – процедил Тролль, капая кровью. – А если без уха? Тоже храбрый будешь?
Лезвие коснулось ушной раковины. Надавило. Стало больно и влажно.
– А давай, – во всю ширь улыбнулся Крест. Внутри горело злое, безбашенное веселье. – Рискни. Только не жалуйся потом, что мой папаша выпустит тебе кишки!
Тролль состроил испуганную гримасу.
– Твой папаша? Божечки-кошечки! А он у нас кто? Уборщик у тёти Линды? Ай как страшно…
Крест зло расхохотался. Дёрнулся в руках врагов – без толку, крепкие стервецы.
– Тебя ждёт сюрприз, – пообещал он, но Тролль, конечно же, не поверил. Сунул лезвие глубже в ухо – аккуратно, чтоб раньше времени не навредить.
«Играешь, сволочь? – яростно подумал Крест. – Ну играй. Кричать не буду!»
– Храбрый, храбрый Крестик… – пропел Тролль и без предупреждения ударил в печень.
Крест ахнул, в глазах его потемнело. Тролль же, убрав на время нож, придвинулся вплотную, чуть не тронув губами его ухо. Зашептал, издеваясь:
– Закончу с тобой – найду Летту. И сделаю из неё котлету. Но сперва…
Крест дёрнулся так, что едва не вырвался. Руки тут же заломили круче, стало больно до слёз.
– Тронешь её – я, я… – задохнулся Крест, пылая от гнева.
– И ты – что? – глумливо рыкнул Тролль, ткнув его кончиком лезвия под подбородок.
– Я тебя сам на ремни порежу!
Тролль расхохотался и понёс лезвие к уху. Но тут…
– Мальчики-зайчики, – произнёс незнакомый, усталый голос, – что здесь за утренник?
Тролль отступил от Креста и обернулся.
В нескольких шагах позади, подпирая стенку, стоял высокий шатен с невыразимо скучающим видом. Выглядел он примечательно: острые, тонкие усы – малость покороче тех, что носил Дали, волосы – воронье гнездо; узенькие брюки в мелкую чёрно-белую клетку, чёрный пиджак без изысков и чёрная же бабочка… А на носу, бросая на лицо кровавые отсветы, красовалось пенсне.
То самое.
«Так это он украл!..» – дёрнулся Крест.
Тролль, что было напрягся, вновь расслабился и прыснул.
– Смотрите-ка! Педик!
Шатен вскинул одну бровь.
– Прошу прощения?
Тролль захохотал громче. Следом, чуть менее уверенно, засмеялись и его друзья.
– Вали, куда шёл! – презрительно бросил Тролль, отсмеявшись. – А то и тебя проучим!
– Неужели? – спросил шатен с тем же унылым видом и зевнул, не двигаясь с места.
– Что, захотелось неприятностей на свою задницу? – нехорошо ухмыльнулся Тролль. – Так мы обеспечим…
И кивнул одному из своих. Мол, сходи. Покажи силушку.
А дальше всё случилось быстро.
Бугай не успел дойти до незнакомца – тот в секунду оказался рядом с ним. Взмах руки, невнятное бульканье – и Троллев дружбан бессильно рухнул на асфальт, брызгая кровью.
– Какого… – вырвалось у Тролля.
Незнакомец не ответил: перешагнул через тело, стряхивая с пальцев красные капли, и пошёл прямо к нему. Кажется, напевая песенку:
– В траве сидел кузнечик…
Взревев, Тролль кинулся вперёд.
Шаг в сторону, неуловимый поворот… Незнакомец уклонился от удара странным, нечеловеческим движением. Выдрал из руки Тролля нож и со всей дури полоснул того по груди.
– Зелёненький он был…
Крест вдруг ощутил: его отпустили. Заорав, четверо скопом бросились на всё столь же мрачного шатена, что пел и неотвратимо приближался к ним.
– Но вот пришла лягушка…
Хруст, вопль.
– Прожорливое брюшко…
Один из упавших парней взвыл, получив жестокий пинок в нос. Другой, с трудом поднявшись, завопил, бросаясь на шатена сзади. Тот крутанулся вокруг своей оси, и вопль оборвался.
– И съела кузнеца, – допел незнакомец, медленно поворачиваясь к Кресту.
Крест попятился.
Слов не было – ни нормальных, ни даже матерных. Позади, постанывая, корчился едва живой Тролль. Остальные же…
«Он же их всех… их всех!..» – пронеслось и исчезло в мозгу.
Потому что шатен в один миг оказался вплотную.
И оказалось, что никаких глаз у него нет. Исчезли. Вместо них, зияя чернотой, темнели две дыры, точно дула пистолетов. А в них…
Копошение. Тонкие чёрные лапки. Сонм пауков, ползущих из пустых глазниц.
Крест открыл рот, но заорать не смог.
Страшный незнакомец растянул губы в безрадостной улыбке, поправил красное пенсне. И исчез, проведя рукой по стене рядом с Крестом.
…Когда Крест всё же смог пошевелиться и повернуть голову, кровь на кирпичах ещё успела подсохнуть. Но то, что открылось его взору, заставило вновь оцепенеть.
Незнакомец касался стены максимум две секунды. Однако там была написана целая фраза. Та, что обычно пишут недалёкие умом туристы на какой-нибудь знаменитой скале.