– А я музыку услышала, – перебив, ответила Ириска. – У меня слух очень тонкий, даже кота у соседей слышу! Как он ночью тыгдыкает!
– А-а-а… – протянул Туман.
«Не отвлекайся, – приказал он себе в настоящем. – Птицу ищи!»
…Но нашёл Туман вовсе не птицу.
Там, где, бывало, танцевал он, на пятачке земли у постройки, плясала девушка.
Незнакомая, гибкая. Удивительно лёгкая в движениях.
Туман так и застыл, раззявив рот.
«Это ещё кто?»
Она танцевала так, как танцуют, когда никто не видит: без малейшего стеснения, с улыбкой на губах… Светлые волосы, забранные в высокую причёску, блестят на угасающем солнце, кремовые туфельки едва касаются земли. И вся она – молочно-белая, как фарфоровая статуэтка. Невероятно изящная и умелая. Глаз не отвести.
Туман словно в сказку попал, сон волшебный. Хотелось подойти ближе, что-то сказать… Спросить: «А можно мне тоже? С тобой?..»
Но Туман не успел этого сделать.
Дотанцевав, девушка остановилась. Она не смотрела в его сторону, точно не видя никого и ничего.
Только движения. Только танец.
Однако голубя, что опустился на её плечо, заметила.
Вот подняла руку. Не боясь, не брезгуя, погладила мятые перья… И, незаметно оказавшись у забора, отодвинула доску, пролезла в лаз. Исчезла.
Туман сдавленно охнул и кинулся за ней.
Прошла минута, не более, но странная девушка уже шла далеко впереди. Птичий мертвец покачивался на её плече, Туман его хорошо видел.
«Догнать. Остановить, – билось в голове вторым пульсом. – Догнать!»
Она шла легко, изящно. В сумерках, что опускались на город, силуэт её белел свежей лилией.
Туман задыхался. Бежал, всё прибавляя скорость. Но…
Девушка вдруг свернула с дороги. Исчезла в переулке, который, как знал Туман, заканчивался тупиком.
А следом за ней, отделившись от дерева, зашёл мордатый детина.
Туман похолодел. И припустил быстрее, мигом раскусив его цели.
«Дура! Оглянись!..»
Задыхаясь, Туман нёсся со всех ног.
«Быстрее! Быстрее!»
Вот-вот раздастся испуганный крик…
«Я успею!»
Крик раздался, когда Туман влетел в переулок.
…Кричала не девушка.
Туман не сразу признал в крутящейся, истошно орущей массе того мужика. Сизое, белое, красное – три цвета смешались, перепутались в клубке, полном перьев и плоти.
Мужика клевали голуби. Рвали на части, как заправское вороньё.
А девушка смеялась.
Крик перешёл в визг, и Туман, наконец, очнулся.
«Делай! Делай же что-нибудь!..»
Кажется, он дёрнулся вперёд. Бешеный взгляд выхватил среди мусора палку, и Туман, подхватив её, с криком понёсся на обезумевших птиц.
Девушка взмахнула рукой – и Туман отлетел назад, чтобы жёстко удариться в стену.
Перед глазами вспыхнуло. Завертелись, падая снегом, перья.
– Что… что это… – еле ворочая языком, выдавил Туман.
Три голубя подлетели к самому его лицу. Вонь крови, раскопанных могил. Не голубиные клювы с зазубринами, морды, похожие на маску Чумного доктора. Капает-капает кровь.
– Сгиньте! Пош-шли вон! – выдохнул Туман, но крики заглушили его голос.
Однако птицы всё-таки исчезли.
Перед Туманом присела девушка, и он увидел седые волосы. Незнакомка была белой как лунь. Прекрасной и страшной одновременно.
– Останови… Останови их! – прохрипел Туман, не слыша себя.
Но она сумела. Услышала.
– Он заслужил, – сказала девушка и погладила Тумана по щеке. Точно лёд прошёлся по коже.
Незнакомка улыбнулась и исчезла, стоило ему моргнуть. Крик мужика оборвался на самой высокой ноте.
Секунду спустя послышался топот ног. Кто-то влетел в переулок, завизжала женщина…
Туман обмяк, сознание его упорхнуло. Как голубь во тьму…
Глава 22. Монти. Обман демона
Тьма бурлила и колыхалась, закручиваясь коконом вокруг него. Стискивала с жаром безумной любовницы. Монти орал: отчаянно, беззвучно. Пытался вырваться из последних сил, но всё было бесполезно. В ушах звенел хохот Риты и демона, перед глазами плескалось жидкое серебро. «В ловушке, в ловушке!» – орало, вопило в нестерпимо болящей голове.
Мимо пролетел Жорж.
«Не ссы! Всё нормуль будет!»
Чмокнул Грету, что змеёй обвилась вокруг него. Загоготал и лопнул, разлетевшись на осколки, как зеркало.
«Отпусти-и-и-и!»
Бесконечный крик, бесконечная мука. Сандра, выросшая из осколка стекла: седая, она молча плакала – и танцевала так, что с ног летели красные брызги.
«Остановись, не надо!..»
Хохот, Рита, демон. И те слова. Жуткие, невероятные: