Остановился он у фонтана. Плюнув на микробов, набрал воды прямо ладонью, выпил. И только тогда перевёл дух. Сердце стучало пулемётной очередью.
– Что. Это. Было? – глядя на зыбкое, дрожащее отражение, спросил себя Жорж. – Что, чёрт возь…
Он запнулся, вовремя остановив себя. Пальцы всё ещё жгло, волдыри не хотели проходить.
«Я чуть не убил её. Чуть не кокнул эту бабку!»
Жоржа вдруг затрясло. Сев на бортик фонтана, он попытался привести себя в чувство.
«Это всё икона. Она… она – что? Действует? Почуяла Силу демона?..»
Жорж стиснул руку, и волдыри заболели сильнее.
«Наверняка икона. И бабка-то почти ни при чём, а я…»
Его передёрнуло.
«И молитва её… тоже сработала. Значит, значит, и Он… Так, всё. Успокойся. Живая она, нормуль всё. Ты не убийца. А платок… – Жорж поморщился. – Такое рисовать больше не буду. Нарисую-ка я…»
Но рисунок не ожил.
Добрые пять минут Жорж тупо смотрел на плоды своих рук: лохматого котёнка с двумя головами. Смотрится как живой, но выходить наружу не хочет.
«Неужели?..»
Жорж встал во весь рост и свистнул Соловьём-разбойником. Эй, Летун! Эй, Хвостатый!
Тишина. Вороны, воробьи… Кошки да голуби в сквере.
Жорж сел обратно и задумался.
«Похоже, кина не будет. Аванс кончился».
Посидев какое-то время, он решил пойти домой. Но для начала – заглянуть к Монти. Проведать… Посоветоваться.
И каково же было его удивление, когда, срезая путь через парк, он увидел знакомую фигуру.
– Монти? Монти!
Парень, что брёл впереди, обернулся – и Жорж обомлел.
Разбитые в кровь губы, заплывший глаз. Рубашка в багровых росчерках и пятнах грязи…
– Кто? – спросил Жорж, поддерживая Монти, чтоб тот не упал.
– Филипп, – скрежетнул Монти и зажмурился, стал давиться словами: – Я… я Ритку хотел проучить. И проучил. С помощью Силы… А она… она всё ему рассказала. И он поймал меня. Отдубасил. И… и с-сказал…
Жорж, уже понявший, что у друга тоже кончилась крупица Силы, похолодел. Потому что из глаз Монти потекли слёзы: горючие, злые.
– Он сказал… что Лёву убьёт. И Яшу. Всех, по очереди. Из-за меня…
Жорж скрипнул зубами и стиснул плечи друга.
– Не убьёт. Пойдём домой.
А у общежития сидела Сандра – опухшая от плача так, что едва узнаёшь лицо.
– Я б-была у Эван-на, – еле слышно призналась она. – И… и потом…
Сандра сказала, как наткнулась на Игоря, и Жорж понял всё ещё до того, как она выдохнула концовку:
– Он з-засмеялся… и сказал… сказал… что я… что я видела Эв-вана ж-живым… п-последний… пос-следний…
Сандра зарыдала.
Жорж стоял. Думал. Смотрел. Затем вздохнул, наконец придумав:
– Ну что, фрэнды мои… Похоже, нам всё же придётся кое-что сделать.
Друзья замерли. Кажется, и дышать перестали.
– Вы со мной? Вы… готовы?
Жорж не мог сказать, сколько тянулось их молчание. Он видел слёзы и кровь, причудливо смешанные на лицах. Видел отчаянье в глазах.
А потом увидел жёсткость.
Вот кивнул Монти. Кивнула Сандра.
Готовы.
***
…Найти жертву было не сложно. Собственно, она давно подписала себе смертный приговор.
Оставалось лишь закинуть наживку повкуснее, но с этим тоже проблем не было. Ничего удивительного, что бабник Филипп клюнул на милую Сандру. Подкрашенная, расчёсанная так, что не видно седины, она была просто загляденье. Вот Филипп и закапал слюной, задрожал, как боевой конь перед битвой.
А всего-то и надо было: пройтись подле него и компашки, остановиться неподалёку… подождать, пока не заметят. Улыбнуться призывно, только ему, и дальше не спеша пойти.
Разве упустит наш Филя такую лялечку?
Чёрта с два!
Вот и клюнул на живца. Распрощался со своими да скорей нагонять стал… себе на погибель.
Сандра старательно улыбалась. Хихикала над пошлыми комплиментами и позволяла себя обнимать. Терпела, копя ненависть.
На их удачу кладбище располагалось рядом. Парочка как раз поравнялась с ним, когда из теней позади выросли две фигуры: пониже и повыше. Миг – и Филиппу заломили руки за спину, второй – как следует вдарили по голове.