– Приятно познакомиться, – бархатным баритоном сказал гость. И что-то в его голосе заставило Креста вздрогнуть, присмотреться получше.
– В… взаимно, – запнувшись, сказал он.
– Линда, красавица! – воскликнула, заметив их, толстая, проходившая мимо, дама. – Как твои дела?
– Марго, сколько лет, сколько зим!
Крест поспешно отступил, освобождая дорогу. Притулился у пальмы и, нахмурив брови, опять нашёл взглядом друга Паучихи.
Что-то, что-то в нём…
Тем временем, мужчина, оставшись один, отошёл к столику с закусками. Закинул в рот пару корзиночек с чёрной икрой и, помедлив, снял маску, чтобы проветрить лицо. Вон, пот со лба стёр. В профиль повернулся.
– Твою ж мать!.. – вдруг задохнулся Крест. Официантка, что спешила мимо, чуть поднос не уронила.
– Кристиан Кириллович, что такое? – покраснела она, приняв услышанное на свой счёт.
– Всё ок, иди! – быстрей приказал Крест и пошёл – почти побежал – к гостю.
– Михаил? – тихо позвал он, дойдя до него.
Мужчина повернулся, и у Креста опять кольнуло сердце. Волосы, глаза, лицо…
– Вы… Ваша фамилия – Туманский, да?
Гость мягко улыбнулся.
– Верно. Чем я могу быть полезен?
Побледневший Крест ответил не сразу. Пялясь на гостя во все глаза, он лихорадочно вспоминал, что говорил ему Туман. Давно говорил, вскользь, походя… Как о чём-то, что не имеет особого значения. Но Крест-то видел! Видел он, какая боль таилась во взгляде друга, которого бросил папа!
– Вы… – начал было Крест, но запнулся. – Извините, – вновь, с улыбкой, начал он. Улыбка вышла нервной, нехорошей. – Это, конечно, не моё дело и вообще…
Туманский слушал внимательно, улыбался знакомой по сыну улыбкой. Ждал, пока рыжий пацан смелости наберётся, чтоб выпалить:
– Вы почему Ване не звоните? Алёнке? Они ж без вас так скучают! Так бесп…
– Ване? Алёне? – перебил Михаил, вытягивая лицо. Наморщил лоб и потёр его, словно у него резко заболела голова. – Вы о чём это?
Крест тоже перестал улыбаться. На место удивления тихонько прокрадывалась ярость.
– О ваших детях, – ледяным тоном пояснил он. – Которых вы бросили.
Михаил побелел.
– Я никого не бросал! Жена сама меня выгнала, а дети и знать не желают! Ненавидят!
Теперь побледнел Крест.
– Как… так?
– Молодой человек, мне не нравятся ваши вопросы! – теряя спокойствие, воскликнул Михаил. – Вы верно подметили, это не ваше дело!
– Но…
«Но Ваня – мой друг. И я хочу, чтоб у него всё было хорошо», – хотел сказать Крест, но не успел.
– Они другого отцом считают и плевать им на меня! У них своя жизнь, у меня – своя. И точка! – выпалил Туманский, разворачиваясь на каблуках.
– Какого… другого? – выдавил ему в спину остолбеневший Крест.
Шагнул было следом, но ощутил чей-то взгляд. Невольно повернулся вправо и…
«Нет!»
Там, среди пёстрых гостей, стояла знакомая фигура. Патлатый парень с пенсне.
У Креста вырвался странный звук: нечто между нервным смешком и всхлипом. Стоило моргнуть – и страшный гость исчез.
«Нервы? Глюки?»
Крест уже не был столь уверен.
– Кристиан Кириллович, не желаете ли?.. – послышалось рядом, заставив его подпрыгнуть.
– А? Что?
Льстиво улыбаясь, прилизанный официантик предлагал ему крохотные сандвичи с тунцом. Помедлив, Крест взял сразу два и запихал в рот, наплевав на манеры.
«Надо успокоиться, успокоиться…»
У входа в дом – секьюрити. Здесь, в саду, тоже. Вон, амбалы в чёрном, что ходят среди гостей туда-сюда. Никто из посторонних людей не проникнет.
«Вот именно. Людей», – невольно поёжился Крест. Нашёл взглядом маму – та весело смеялась над чьей-то шуткой, стоя в окружении знакомых.
Мандраж не проходил.
Крест отошёл в сторонку и, достав блокнот, стал рисовать. Это было проверенное средство привести в порядок мысли. Надёжное. Самое то, чтоб отвлечься.
Крест давил на фломастер изо всей силы – так, что чуть бумага не рвалась. История Красноборода вновь захлестнула его с головой, затянув в лабиринт лихих приключений. Демоны, пираты, Летта… Болиголов и его заклятый враг… Отрезанная баш…
– Ты что делаешь?
Пальцы Креста разжались.
Он охнул, пытаясь подхватить падающий блокнот, но отец успел быстрее.
– Пап, это ерунда, я просто… – серея лицом, зачастил Крест. Однако отец увернулся от его рук. Стал листать.
И с каждым просмотренным листом глаза его щурились всё сильнее.
– Пап, отдай. Отдай, пожалуйста, – опять начал Крест, но в отцовском взгляде вдруг полыхнуло такое синее пламя, что пришлось попятиться.
– Значит, вот ты как? – очень тихо спросил отец. – Так ты меня любишь?