– Отпусти, – раздалось позади тихое, но полное холодной ярости.
«Плясунья!»
Это была она. Мёртвая девушка, что появилась в начале коридора. Менестрель словно не услышал, сдавил горло Тумана сильнее.
– Он – мой, – скрежетнула Плясунья, в одну секунду оказываясь рядом.
Взмах руки – и Менестреля отшвырнуло прочь. Туман сполз на пол, содрогаясь в жестоком кашле.
– Ч-щиб… кх.. воз… возьми… – прохрипел он подбежавшей Чиби. – Кх-ре…
Поняв его, Чиби ринулась за упавшим крестом, но туфелька из человечьей кожи оказалась быстрее.
Плясунья отбросила крест и оскалилась, сверху-вниз глядя на Чиби. В паре метрах от неё на ноги встал Менестрель в дымящейся рубашке.
«Ты что удумала, дура?» – мысленно хлестнул он, волком глядя на напарницу.
– Он – мой. Сказала же.
«Ты… на меня…» – кулак, державший костяную дудочку, вконец побелел.
Но схватка, что должна была вот-вот случиться, не произошла.
– Цыц, мелкие! – сказал Художник, возникнув у двери. – Чего удумали?
Двое из трио потупились, и чёрные дыры глаз обратились на Тумана и Чиби.
– Что ж, мои милые. Наше предложение остаётся в силе. Привет Кресту, – с мрачной усмешкой произнёс Художник и кивнул друзьям. Какое-то мгновение – и все трое исчезли.
Сил плакать больше не было. Чиби сползла на пол рядом с Туманом…
…И только тогда поняла, что за дверью, уже не стянутой чёрным, царит полная тишина.
А после – на улице взвыли сирены.
Глава 28. Крест. Ловушка на кладбище
Сирена звонка вдарила по ушам, подобно взрыву.
Крест споткнулся и чуть не выронил букет. Чертыхнувшись, он всё же полез за смартфоном. Вдруг, мама?
Нет. Снова отец.
– Кристиан! Кристиан, почему трубку не берёшь?! – заорали из динамика, и Крест поморщился.
– Пап, да руки заняты. Я в больнице, другу помочь надо…
– В какой больнице? Какому ещё другу?
– Да ты не знаешь…
– Вот именно!..
Вздохнув, Крест отошёл с пути спешащей медсестры и присел на скамеечку в коридоре.
– Пап, всё ок. Скоро домой приеду.
– Я водителя пришлю! Что за больница?
Крест вздохнул ещё тяжелей.
– Пап, мне не пять лет.
– Да хоть пятьдесят! Ты – мой ребёнок! Говори адрес, ну!
Подавив стон, Крест провёл рукой по лицу. С памятного вечера отец резко превратился в параноика.
«Ещё бы тут не превратиться…» – хмуро подумал Крест, вспоминая, как прыгало чучело Шарка – то, что потом обратилось в бурую жижу, пахнущую гнилью и кровью. Отец отказывался верить в мистику, не верили в это и гости. Впрочем, Крест с ними мало беседовал: многие из них рванули домой, как только «Шарк» издох.
Пропажу чучела отец, конечно, обнаружил. Но списал всё на происки врагов: мол, выкрали под шумок, чтобы сомнения в их души вселить. А сами давным-давно создали в лаборатории пса-мутанта, да натравили, дождавшись праздника… Сейчас останки чучела («Это! Был! Не Шарк!..» – брызгая слюной, кричал тогда отец) изучали в каком-то НИИ. Кто знает, что они там обнаружат.
Разумеется, Крест сжёг блокнот и ничего не сказал про Художника. Услышав такое, отец без промедления отправил бы его в психушку.
Крест тряхнул головой и встал.
«Хватит уже. Забыл, куда пришёл, да?»
Покрепче перехватив пакет и цветы, Крест продолжил путь к нужной палате. Дойдя до двери, он притормозил; чуток нервничая, пригладил вихор на макушке.
«Ну, была – не была!»
Крест постучал и, приоткрыв дверь, осторожно заглянул внутрь.
– Здрасьте!
– Здрасьте… – протянули на разные голоса: кто удивлённо, кто – заинтересованно. Крест же так и впился взглядом в фигурку, что спиной к нему стояла у окна. Халатик в талию, бритый затылок…
«Не узнала», – с досадой подумал Крест. И, кашлянув, позвал:
– Эй, Летта…
Она вздрогнула и обернулась.
– Ты? – опешила Летта. – А ты к кому?
– К тебе.
Зелёные глаза округлились ещё больше. Даже с такого расстояния Крест увидел свежую царапину под её правым веком. В целом Летта выглядела неплохо. Только бледная стала, с угрюмыми складками у губ…
И левой рукой в лангетке.
– Я поговорить пришёл, – неловко сказал Крест, теряясь от её молчания. – Принёс тут… кое-что.
Он приподнял пакет с гостинцами и букетик. Летта вскинула бровь, а девчонки, вдвоём сидевшие на одной койке, захихикали.
– Ну пошли, поговорим, – вздохнула Летта.
Крест посторонился, пропуская её, и торопливо пошёл следом.
…Летта встала у окна в коридоре. И вдруг ожила, схватив Креста здоровой рукой. Глазищи её засверкали.
– Как там козявка? Ну, Инка-Чиби? Ты ж от неё, да?
– Да вообще-то я сам по себе… по собственному почину, – замялся Крест и, увидев удивление на лице девушки, быстрей добавил: – Чиби у сестры сейчас. Зайдёт, как освободится. А так… Так она ничего. Это ведь ты, – взгляд Креста упёрся в лангетку, – это ведь ты с Художником билась.