«Нет, нет, быть этого не мо…»
Может. Ещё как может.
Окаменев от ужаса, Крест добрые пять минут пялился на строчки горячих новостей.
«Нападение… трое неизвестных… число жертв превысило…»
– Нет! – выдохнул Крест. – Нет!
Набрав номер Тумана, он изо всех сил прижал смартфон к уху.
«Возьми трубку… Пожалуйста, возьми трубку…»
Мысль о том, что он, возможно, послал друзей на смерть, была невыносима.
Но тут гудки кончились.
– Алло, – устало сказал Туман.
Так и узнал Крест о том, что случилось. Позднее, когда свидетелей отпустили с допроса, он, Туман и Чиби пристроились за угловым столиком в тайм-кафе. Там и обменялись информацией. Но план действий стал вырисовываться гораздо позже…
На следующий день, прибыв домой после свидания с Леттой, Крест наскоро пообщался с отцом, заглянул к маме и заперся в своей комнате. Думать предстояло долго. Серьёзно.
«Итак, что мы имеем?» – спросил себя Крест, достав чистый листок.
Пенсне. Дудочка. Туфли. Кольцо.
Всё это Крест по очереди нарисовал на бумаге.
Жорж. Сандра. Монти.
Он добавил к рисункам подписи.
Крест. Туман. Чиби.
Написав имена, Крест объединил их стрелочками. А затем, подумав, заключил всё в огромное кольцо и приписал: «Ритуал».
– Ритуал, – негромко сказал Крест. – Только для чего?
Вспомнились слова бедной Тайки, что передала им Чиби. Что-то про обещание помочь, отомстить…
«Ведь все они искушали нас, – подумал Крест. – Каждый предлагал что-то своё, давя на больные места. Мне – месть отцу. Туману – спасти маму и вернуть папу… Чиби – сестре помочь…»
И для этого нужна была жертва. Кровь, жизни… Точно беспощадные жнецы, трио убивало людей и не могло остановиться. Им было мало, всё время мало. Но для чего это всё?..
«Освободить, – вдруг вспомнил Крест. – Кажется, ещё это говорила Тайка».
Освободить кого? Или что?
Насколько знал Крест из книг и кино, кровавые ритуалы не сулили ничего хорошего. Особенно ритуалы, где приносили в жертву детей.
«Может, они вызвали демона?» – мелькнула безумная мысль.
Впрочем, а такая ли безумная?
Взгляд Креста упёрся в рисунок кольца «Мёртвая голова». Само по себе оно было жутким, напоминающим и смерть, и лютость фашистов в войну. Тёмные ритуалы сатанистов.
Крест невольно сглотнул. Если догадка верна, трио и правда столкнулось с самой настоящей нечистой силой. Они стали ею, быть может, обманутые, привлечённые обещанием отомстить. Ведь тогда, в больнице, они были калеками. Кто-то как следует поглумился, выколов одному глаза, другому – отрезав язык, девушке – сломав кости… Может, они обозлились? И потом доверились тёмной силе?..
Настольная лампа мигнула, заставив Креста вздрогнуть. Он поспешно вытянул из-под майки цепочку с серебряным крестиком и какое-то время подержал его в руке.
Крест был крещёным. Отмечал, как и все, Пасху и Рождество. Но при этом никогда не был особо верующим.
Да только сейчас он цеплялся за символ веры, как утопающий за соломинку. Сейчас, когда рядом оказалось нечто тёмное, страшное, особенно хотелось верить в Бога. Что есть нечто, способное помочь им победить.
«Ладно. Продолжим».
Крест вновь взялся за карандаш.
Пенсне, дудочка, туфли. Монти, Сандра и Жорж… Кольцо и они в кольце. Все в кольце, до единого. Связанные.
«Узнать бы, что с ними произошло…»
Похоже, для этого была нужна машина времени. Им ещё повезло, что тётя Уля раскололась. Очевидно, дело Тайки засекретили.
«Ещё бы не засекретить… Тогда ни в Бога, ни в чёрта не верили. Прагматизм, соцреализм и тэ пэ… Чего панику среди народа разводить?»
Быть может, это дело вообще не документировали. А может, наоборот, записали, упрятав в какой-нибудь спец-архив, под грифом «совершенно секретно». Но не пройдёшь же туда? Да и неизвестно, где искать. Что тогда было? НКВД? КГБ?
Пятидесятые, расцвет СССР. Стиляги, авоськи, КПСС…
«Мда. Что же делать? Инфа только про Жоржа и его выставку. А другие двое… М-да», – кисло подумал Крест.
И тут его осенило.
Спустя минуту Крест уже лихорадочно набирал номер отцовской секретарши.
– Алло! Привет, Марин! Я не поздно? Слу-у-ушай, ты как-то про деда своего рассказывала, да? Он у тебя вроде из милиции? На пенсии сейчас, верно?
Закончив разговор, Крест улыбнулся во всю ширину рта.
Ничего, Художник. Ничего, Плясунья и Менестрель.
Мы ещё повоюем.
***
…Дедок был старым, сильно за восемьдесят. Глуховатым и сморщенным, точно урюк. Из ушей его торчали пучки волос, как у древнего эльфа-домовика, руки тряслись мелкой дрожью… но в глазах нет-нет да посверкивала искорка.
Крест обхаживал его потихоньку. Сперва, прикрываясь «легендой» (мол, задали по истории презентацию сделать, о житье-бытье в Советском союзе, интервью у очевидца взять), затем – уже откровенно пуская в ход подручные средства (дорогущий коньяк, загодя купленный в элитном алко-маркете).