Незнакомец молча развернулся и, не оглядываясь, пошел назад к церкви.
Гоша поднялся на ноги. Его левая рука была лишена кожи, из окровавленных мышц на кончиках пальцев выступали белые кости.
– Тебе… больно? – задыхаясь от ужаса, спросила Лиза.
По тому, как он вздрагивал, пытаясь улыбнуться, ответ был очевиден, но Гоша все же отозвался:
– Да сам не знаю. Странно как-то… Вроде как холодно.
Зайка, прижавшись к девочке, мелко-мелко дрожал.
– Пойдем, – сказал парень, – пойдем. Если поспешим, успеем на автобус.
– Автобус? – эхом отозвалась Лиза – не из любопытства, а скорее машинально. Она уже не хотела о чем-либо спрашивать, она просто не хотела больше ничего знать. Она смертельно устала.
Гоша повел ее назад через кукурузное поле. Твари, следившие за ними из мрака, не видя больше блестящей косы, стали подбираться ближе. Но так и не посмели напасть, учуяв горький, ядовитый запах крови, крупными красными каплями увлажняющей дорожную пыль.
Мощные фары осветили три фигуры на обочине шоссе. Лиза и Зайка зажмурились, а Гоша поднял правую руку, заставляя автобус остановиться. Двери с шипением открылись, и девочка с опаской заглянула в салон.
– Вам известно, нечестивцы, что проехать вы сможете только один раз, и только в одну сторону? – расплылся в жутком оскале клоун и оглушительно посигналил.
То, как Лиза с Зайкой подскочили от неожиданности, невероятно его развеселило, и он, разразившись мерзким мяукающим хохотом, еще раз нажал на клаксон.
– Хватит! – гаркнул на него Гоша, помогая Лизе подняться на подножку.
Клоун, хрюкнув, оборвал смех и засуетился:
– Садимся, граждане, не задерживаем! Дамы – вперед! Солдаты, школьники, подопытные – бесплатно!
Лиза уселась рядом с Гошей и взяла на колени Зайку. Дрянной клоун, посигналив-таки еще раз, нажал на газ.
Девочка огляделась. В темном салоне они были не одни. Трясущиеся на кочках полуистлевшие фигуры были невозмутимы и выражали крайнюю степень равнодушия. Казалось, они путешествуют в этом автобусе уже не одно десятилетие, никак не могут сойти – давно забыли, куда и зачем отправились…
Наконец автобус резко затормозил возле большого белого здания, окруженного высоким кованым забором. Лиза поспешила к выходу, однако двери открылись только после того, как Гоша отвесил внушительный подзатыльник заметно поскучневшему клоуну.
Лиза испытывала новое странное чувство, пока Гоша вел ее за руку через больничный парк. Сожаление? Благодарность? Любовь?
– Гоша, мы еще увидимся когда-нибудь? – спросила девочка, когда они остановились перед массивной, обитой железом дверью.
Парень тепло улыбнулся и кивнул.
– Я буду ждать, – сказал он, – буду ждать тебя в самом начале пути. Только не скоро. Очень не скоро.
Лиза потянула на себя дверную ручку.
– И знаешь, – добавил Гоша на прощание, – я думаю, что Зайка все-таки мальчик.
Ушастый обернулся к нему и благодарно сощурил глазки.
– Ой, часы посещений уже скоро. Она всегда раньше времени приходит!
– Ага, как будто ее здесь ждут!
– Да еще книжку опять новую принесет, ту ведь дочитала уже…
– Ага. Как будто ее здесь кто-нибудь слушает!
Одна из медсестер, та, что помоложе, заканчивала устанавливать капельницу. Другая протирала пыль с подоконника и меняла воду в стеклянной вазе с разноцветными розами. Солнечные лучи бесцеремонно пробивались сквозь жалюзи и ложились на пол палаты ровными ярко-желтыми полосами.
– А вообще, жаль ее, конечно, – дочка-то уже полгода в себя не приходит.
– Ну да, вообще-то… Только вот книжки эти вслух… как-то… Надежды ведь нет никакой… Ой! Здрассте!
В палату вошла женщина и приветливо улыбнулась медсестрам грустными глазами.
– Я рано? – как бы извиняясь, спросила она.
– Да чего уж! – великодушно махнула рукой сестра помоложе, и обе вышли.
Женщина с тихой улыбкой присела рядом с койкой, на которой лежала худенькая бледная девочка. Ее глаза были плотно закрыты, пшеничные волосы разметались по подушке, пижама в клеточку была расстегнута и приоткрывала заострившиеся ключицы. Одной рукой девочка приобнимала старого плюшевого зайца, наполовину скрытого под одеялом.
– Лиза, я принесла «Русалочку» Андерсена, – поглаживая девочку по руке, сказала женщина, – Знаю, я ее тебе уже читала…
И тут женщина осеклась на полуслове и уронила на пол большую книжку с красивыми картинками.
– Мама? – Девочка смотрела на нее удивленными голубыми глазами.