— Но почему? — тихо спросила Юта, снова глядя в огонь, но не видя его.
— Почему я врал тебе? — переспросил Корт без надобности, как будто, произнося эти слова, хотел сделать ещё больнее. — Потому что, — он на секунду запнулся, но сказал не то, что хотел. Не то, что рвалось из глубины его сердца, — хотел оградить тебя.
И это тоже была правда.
Юта долго молчала. Корт хотел сказать ещё что-то: оправдаться, объяснить. Но каждый раз, как готов был открыть рот, вдруг понимал, что никакие слова не изменят сделанного. Было ли то решение правильным или нет, он не знал до сих пор. Но был уверен: случись всему повториться, он сделал бы то же самое.
— Дурак, — неожиданно произнесла Юта с детской обидой в голосе.
Корт подумал о том, что, наверное, действительно делает что-то не так, раз сегодня все клеймят его.
Юта подняла лицо. В глазах стояли слёзы, а брови хмурились.
— Неужели после всего, через что мы прошли вместе, после всего, что я видела и знаю про тебя, ты думал, что именно из-за этого я бы от тебя отвернулась? — чуть подрагивающим голосом, но с вызовом спросила маленькая жрица.
Корт был настолько обескуражен этой искренностью, этой детской обидой, что только и смог развести руками. Сейчас он и правда чувствовал себя полным кретином.
— Ничьё терпение не вечно. Я боялся, что и твоё закончится. Потому что, если бы и ты покинула меня, я бы… — Корт резко втянул в себя воздух, — я бы…
— Не надо, — поспешно прервала его Юта. — Я не хочу ничего слышать. Этого не было и никогда не будет. Я никогда не брошу тебя, — закончила она тихо.
На этот раз Корт сидел ошарашенный и оглушённый. Он был готов радоваться и одновременно рвать на себе волосы, умолять Юту о прощении и плакать от счастья. Но больше всех других, наполнявших его эмоций ощущений, Корт чувствовал, как по внутренностям разливается мягкое тепло. Бежит по капиллярам и венам, покалывает кончики пальцев, добирается до сердца, заполняет все дыры и рваные раны, успокаивая давнюю боль, исцеляя.
— Только ответь мне на один вопрос, — по-прежнему тихо попросила Юта, — сколько ещё у тебя от меня секретов?
Корт удивлённо посмотрел на девушку и искренне ответил:
— Больше нет. Клянусь.
— Но как же… как же пророчество…? — Юта не могла найти в себе сил посмотреть Корту в глаза.
— Какое пророчество? — не понимая, спросил Корт.
— Пророчество Тургаса. О том, что человек, который сделает меня своей женой, проведёт народ через тёмное время, — чуть слышно прошептала Юта. — То, которое я нашла у тебя дома.
Корт медленно повернул к Юте голову. Понадобилось время, чтобы до него дошли её слова.
— Но… как… Когда ты нашла его? — недоумённо спросил Корт.
— Давно, — ответила Юта. — Когда ты вернулся в Утегат после… после того, что случилось на Стене.
Корт вдруг резко выпрямился. Он смотрел на Юту с сильным волнением. Такая реакция удивила девушку.
— Где ты нашла его, Юта? — Беспокойство Корта нарастало.
— У тебя дома, — с недоумением ответила жрица.
— Где именно? — почти выкрикнул Корт.
— За печью. Оно выпало оттуда, когда Утагиру крутился рядом. Наверное, он задел его хвостом, я не знаю. Да в чём дело? — воскликнула, не выдержав, Юта, когда Корт вскочил и принялся расхаживать взад-вперёд.
Он будто ничего не слышал и не видел перед собой, только пальцы беспрестанно теребили рукава рубашки.
— Это Леда, — вдруг сказал Корт. — Леда нашла его и перепрятала.
Мужчина наконец остановился. Он замер, вглядываясь куда-то в темноту, как будто увидел там что-то. Юта даже посмотрела в ту сторону, но не увидела ничего, кроме тьмы и отблеска их костерка на далёких скалах.
— Что Леда? — осторожно переспросила Юта, видя странную реакцию Корта. — Скажи мне, что случилось?
— Леда нашла его, — только и повторил Корт упавшим голосом.
Он вдруг рухнул на песок и закрыл голову руками. В мгновение ока Юта очутилась рядом, сама не успев понять, как. Она всерьёз испугалась за Корта, но не понимала, ни в чём дело, ни как помочь.
Юта осторожно тронула Корта за плечо, и в ту же секунду он схватил её за руку. Так поспешно, что Юта испугалась. Глаза мужчины блестели почти безумно: страшным осознанием и нестерпимой болью. Юта молча смотрела на него, не в силах произнести ни слова, как будто это с ней самой случилось что-то ужасное и непоправимое.
— Она нашла его, — повторил Корт, как в бреду. — Понимаешь?
Он так сильно сжимал пальцы Юты, что они заболели, но мужчина, очевидно, не понимал этого. Он пытался сказать ей что-то, объяснить. Донести до неё открывшееся ему осознание.
— Нашла и прочла. Должно быть, это случилось как раз перед нашим походом в Лиатрас. Она тебя… Она на Стене… — Корт пытался, но не мог выдавить из себя страшных слов о том дне.
Но и его бессвязных бормотаний хватило для того, чтобы Юта начала понимать. Она села рядом с Кортом на песок. С каждой секундой приходящего осознания волны жара накрывали её. Ладони вспотели.
— Ты хочешь сказать, что она… — Юта тоже не могла закончить фразу.
Корт выпустил её руку и немного успокоился. Как будто, поведав Юте о своём страшном прозрении, он передал ей часть своей боли. Так что теперь она стала терпимой и больше не грозила свести с ума.
Долгое время оба молчали, ошарашенные. Наконец Корт неловко прочистил горло и выговорил:
— Знаешь, она ведь пыталась порвать со мной тогда. Несколько раз заводила разговор, но я так и не удосужился её выслушать. Теперь я понимаю.
Снова помолчали. На этот раз тишину прервала Юта.
— Кто-то из нас должен сказать об этом вслух. Ради неё. — Горло предательски перехватило, но Юта заставила себя договорить: — Леда пожертвовала собой, чтобы спасти меня, потому что думала, что я — девушка из пророчества.
— Потому что думала, что именно ты должна быть рядом со мной во времена смуты и тьмы. Потому что всегда верила в то, что именно я буду тем, кто проведёт народ через тёмное время, — эхом отозвался Корт. — Прости меня, Леда. Прости, любимая, за то, что не увидел, не понял, не уберёг. Прости.
Слова прозвучали прощанием. Настоящим прощанием с той, кто до конца оставалась верна. Верна своему мужу, Утегату и своим идеалам. Кто отдала жизнь за эту веру. Она умерла так же, как жила — стоя, с гордо поднятой головой. Не предав своих убеждений. Равно её жизнь и её смерть стали примером. Символом стойкости и непоколебимой веры. И теперь и Корт, и Юта — оба — ощущали, что не имеют права предать эту веру.
Юта импульсивно подняла взгляд туда же, куда смотрел до этого Корт. И ей почудилось, что в неясных тенях, в изменчивых отблесках танцующего пламени проступил грациозный силуэт женщины с янтарными глазами.
Ещё долго никто из них не мог произнести ни слова. Этой ночью Корт с Ютой наконец попрощались с ней — сильной, несломленной женщиной, что навсегда останется частью их истории.
— Прости за это, — сказала тихо Юта. — Я знаю, что в этом не было моей вины. Но всё равно, прости.
— Тебе не нужно извиняться. Я никогда не винил тебя в том, что произошло.
— Но ты любил Леду, а я… — начала Юта, но Корт резко прервал её. Его голос звучал почти зло.
— Это правда. Её я любил. А тебя… — Юта задохнулась. — Так не любят… Когда любят, то не пугают любимого своими озверелыми порывами, не теряют рассудок при виде него. Не готовы разрушить до основания весь мир и себя вместе с ним только для того, чтобы любимый мог пройти по останкам, не поранив ног. Не превозносят любимого выше всяких богов. Выше жизни и смерти, имени и слова.
Не вырывают себе с кровью сердце, чтобы подарить его тому, кого любят.
Юте показалось, что во всём мире кончился кислород. Ей было нечем дышать. В её чистых глазах стояли слёзы. Со всей силы она прижимала кулачки к сердцу.
— Подожди-ка… — Корт вдруг повернулся к ней. Его голос звучал отстранённо. — Ты… ты всё это время думала, что я спрятал пророчество, чтобы воспользоваться им? Что я предложил тебе стать моей женой из-за этого? Ради того, чтобы исполнить пророчество и возглавить народ?!