Юта скинула его руку. Она уткнулась лбом в плечо Корта. Захлёбываясь рыданиями, она продолжала повторять:
— Ты не можешь меня бросить! Слышишь… Ты обещал… Корт… Корт!
Дар закусил губу, видя её неизбывное горе. Он больше не пытался вмешаться.
Юта рыдала, комкая мокрую рубашку Корта. Слёзы смешивались с водой из чаши. А она всё звала его:
— Корт… Корт… Корт…
Могучая грудь резко поднялась. И медленно опала, когда Корт сделал длинный вдох. Дар ахнул и отшатнулся. Атлурги, видевшие это, выронили на пол баклажки и попадали на колени. Юта судорожно втянула в себя воздух и выпустила рубашку Корта. Она шагнула назад, сквозь пелену перед глазами пытаясь рассмотреть, что происходит.
Корт открыл глаза и долго моргал, привыкая к скудному освещению. Затем неуверенно сел и медленно осмотрел алтарь, не вполне понимая, где он, и что происходит. Чаша была наполнена водой. Одежда и волосы Корта насквозь промокли. Он ощупал грудь. Страшная рана затянулась. Взгляд синих глаз нашёл Юту.
Девушка стояла в шаге от алтаря, до боли сжимая кулачки. Она прерывисто дышала, слёзы текли по щекам.
Корт опустил ноги на пол и осторожно встал, как будто заново пробовал своё тело. Он сделал шаг и широко раскинул руки.
Юта стояла лишь мгновенье, а затем кинулась ему на грудь и снова разрыдалась.
— Я слышал, как ты звала меня, — тихонько прошептал Корт ей в волосы. — Откуда ты знала?
— Я не знала, — ответила жрица, поднимая заплаканное лицо. — Я верила.
Юта чуть улыбнулась, и Корт поймал её улыбку губами.
Юта плакала и смеялась, пока Корт целовал её снова и снова. На вкус она была как соль и мёд, как дыхание песков и прохлада ключей, как счастье и жизнь.
— Фу, ты весь мокрый! — засмеялась жрица, но отстраняться не спешила.
— Никак от твоих слёз, а? — спросил Корт и нежно вытер со щеки Юты последнюю выкатившуюся слезинку.
Юта рассмеялась и прильнула к широкой груди, где ровно и мощно, как никогда прежде, билось её собственное сердце.
Спустя несколько минут объятий Корт наконец заметил людей, плотным потоком вливавшихся во Врата Канора и исчезавших где-то за его спиной. Корт обернулся и увидел проход.
— Он открылся тогда же, когда из алтаря пошла вода, — пояснила Юта. — Когда на него попала твоя кровь.
— Это Город Богов, — прошептал Корт. — Дети Канора вернулись домой.
Эпилог
1
Арагат был огромен. Он простирался в глубину гор на многие километры. Его надземная часть поднималась на высоту небоскрёба, а подземная опускалась на десятки уровней вниз. Почти все помещения были соединены между собой лестницами и переходами. Всё здесь было огромным, просторным, монументальным.
В городе нашлось ещё несколько водных источников, кроме того, что открылся в пещере. Похоже, все они заработали одновременно, когда кровь Корта активировала первый.
В самом сердце Арагата располагались парники. Десятки и десятки залов, уходящих вглубь гор. Там был свой микроклимат, всё парило от влаги. Она скапливалась на стенах и потолке. Здесь росли всевозможные растения — от мхов до огромных деревьев. Давно уже им не требовался уход человека — они образовали устойчивый биоценоз, разросшись в целые леса.
Большинство видов ни атлурги, ни лиатрасцы никогда прежде не видели. Единственное, что атлурги признали знакомым — был ропс. Но по сравнению с другими растениями: зелёными, роскошными, с огромными мясистыми листьями, ропс казался невзрачным и больше не привлекал внимания.
Новым жителям города понадобилось время, чтобы разобраться, какие из растений съедобны. У некоторых атлурги приноровились употреблять листья, стебли или коренья. Другие давали съедобные плоды. Но назначение большинства ещё предстояло выяснить.
Ещё в одном из самых отдалённых помещений Арагата, в самом низу, где было холодно и сухо, обнаружилось хранилище с семенами. Видов здесь было гораздо больше, чем росло в парниках. Хоть атлурги и не знали, как их выращивать, и получится ли это спустя столько веков, но уже нашлись любопытные, которые горели желанием попробовать.
Что касается живности, то атлурги нашли большие загоны, похожие на те, какие были у них в гатах. Видимо, когда-то там содержались стада каких-то животных. Но сейчас об этом мало что напоминало. Было также невозможно узнать, кого именно разводили Дети Канора.
Эти горы были совсем не похожи на те, к каким привыкли атлурги. Корт предполагал, что здесь могли быть обширные пещеры и другие укрытия. Так что оставалась надежда, что какие-то звери или птицы смогли выжить. Хотя бы десятка коз хватило для того, чтобы начать разводить стада.
В любом случае атлургам ещё предстояло исследовать территорию вокруг Канора. Хоть Город и был полностью автономен, а живущие там люди могли годами не выходить наружу, но была вероятность, что Дети Канора использовали ближайшие горы так же, как это делали атлурги: добывали камень и минералы.
Сам Канор был так велик, что в нём ещё оставались не исследованные места. Новые жители, вместе взятые, заселили лишь небольшую, где-то двадцатую, часть Города. Можно было лишь представить, каким огромным было когда-то его население. Для того, чтобы поддерживать жизнедеятельность всего громадного Города, тоже требовалось гораздо больше людей. Так что новый народ обжил лишь часть территории, прилегающей ко входу. Здесь было три водных источника, включая тот, что в пещере. А также парники и жилые «улья», как прозвали жилища с подачи лиатрасцев.
Дома, чем-то напоминавшие лурды атлургов, находились на разных уровнях, соединённых лестницами, и в разрезе выглядели как ячейки или соты. Каждый этаж был оснащён всем нужным для жизни. Было здесь и что-то вроде системы водопровода, а также прародители солнечных печей. Но пока всё это не работало.
Над включением водопровода колдовали инженеры Лиатраса, а солнечные печи не работали по понятным причинам. Так что пока атлурги организовали общие кухни, где готовили на ископаемом топливе, которое в избытке нашлось в хранилищах Канора.
Потихоньку быт налаживался. Работы было много, но нехватки самого необходимого — воды и еды — больше не было. Так что экономить или решать, кому сколько давать, как это было в Утегате, не приходилось.
Каждый занимался тем, что умел, стараясь принести пользу Городу. Специалисты из Лиатраса чинили ирригационную систему в парниках, — часть её пришла в негодность. Они собирались запустить водопровод и создать с нуля систему канализации.
Атлурги приводили в годный вид и модернизировали старые солнечные печи, чтобы, когда придёт время, они исправно заработали. Также атлурги нашли что-то вроде печей для плавки тергеда, но у них не было материала. Для его добычи требовалось выйти в пустыню.
Ещё не хватало камня. Порода, из которой состояли местные горы, была гораздо прочнее, чем камень Красных Гор. Обрабатывать её было в разы сложнее, да и запаса в городе не было. Поэтому ощущалась нехватка таких элементарных вещей, как кухонная утварь и инструменты. Атлурги чинили и переделывали то, что находили. Люди делились друг с другом: одним инструментом пользовалось несколько семей.
Корт хотел выяснить, не найдётся ли камня, подходящего для резки, среди вкраплений основной породы. Так как нехватки места теперь не было, он организовал себе большую мастерскую. Стащил туда всё, что могло сгодиться для работы. Когда выдавалось свободное время, обследовал горную породу. И если находил необычные жилы, вырубал их и нёс в своё «логово», как мастерскую прозвала Юта. Там Корт исследовал различные способы обработки камня.
Вот и сейчас ругат сидел в своём «логове». Правда оно больше походило на церемониальный зал, чем на комнатку-пещеру в Утегате. Корт чинил зубило, которое только что сломал о чересчур твёрдую породу. Каменная пыль запорошила его одежду и волосы, отчего из чёрных они превратились в серые.
В комнату вошёл высокий мужчина-лиатрасец. Худого телосложения, с непропорционально длинными руками и ногами. У него были маленькие сощуренные глазки и подобие вороньего гнезда на голове.