– Я… мне… не до рассказа сейчас, капитан. Извините меня, но я устал. Мне надо выспаться…
Проснулся юнец нехотя ранним утром из–за того, что какой–то дико вонявший здоровяк сзади приставил к его шее гудевший вибронож и потребовал, чтобы тот не рыпался. Скользнув беглым взглядом по сторонам, Реван увидел, что проспал весь внезапно навязанный бой. Половина экипажа уже перебита неизвестными, которые были вооружены, как попало, но некоторые из них носили лёгкие кирасы. Сомнений насчёт того, кто эти неизвестные у джедая не возникло: это были пираты. Спустя пару коротких мгновений последовал хорошо поставленный удар кулаком Ревану в голову, и он потерял сознание.
***
Очнулся юнец в следующий раз уже в полдень. Эти… кем бы они не были, подвесили парня. Веревками, не цепями, но и они доставляли много боли, неудобства и раздражения. Если запястья Ревана лишь ныли, то его лодыжки трещали от сковывающих пут.
Рядом с Реваном в подобном положении находились и другие пленники. Их вид был поникшим.
Понимание происходящего доходило до парня очень–очень медленно – сказывалось действие наркотиков, которыми его накачали, пока он беспамятствовал.
Канаты сильно натирали запястья Ревана. Кровь уже стекала вниз. Это было крайне неприятное чувство, и оно вызывало отвращение, особенно когда ты плотно поужинаешь, однако парень не ел уже больше десяти часов.
– Не нравится веревка? Можно и цепями! – злорадно
усмехнулся подошедший к нему главарь пиратов. Это был горбоносый и толстоватый бородач в чёрной, как вороное крыло, кирасе. За спиной волочился того же цвета армированный плащ, на кожаном поясе висела кобура с золотым бластером в ней.
– Мы можем договориться?
– У тебя ничего нет! Всё твоё стало моим!
– Ты захватил лишь то, что у меня было с собой. А я–то не дурак! Далеко не дурак! Даже наоборот! Умный, поэтому и богатый. Умный настолько, что не таскаю с собой все свои сбережения, коих у меня столь много, что хватит оснастить еще один корабль! Такой, как у тебя! И ещё останется на безбедную жизнь.
– За дурака меня держишь? Я нашёл вот эту вещичку рядом с тобой, – аккуратно вытащил главарь пиратов деактивированный меч из переднего кармана брюк и продемонстрировал Ревану, – узнаешь? Узнаешь… по глазам вижу, что узнаешь. И насколько я знаю, члены вашего Ордена ведут аскетический образ жизни. Так откуда могут взяться у тебя кредиты и имущество? У вас ведь всё строго насчет скопидомства!
– Я уже не состою в Ордене, а меч забрал на память, как сувенир, чтобы можно было что вспомнить, когда появятся дети и внуки.
– Ты давай лапшу мне не вешай! Ты ведь ещё сопляк, чтобы в Отступники записываться. Могу легко одной левой сломать тебя.
– Это мы ещё посмотрим! Давай освободи меня, и мы узнаем, сможешь ли ты меня сломать хотя бы обеими руками!
– Нет, так не пойдет. Я знаю, что вы джедаи только с виду простофили. Вы любите игры с чужими умами, а мне не нужны спятившие работники. На меня же твои уловки не действуют! Обычных… то есть не–джедаев я продаю в рабство, но джедаев я оставляю и пытаю, как только мне взбредёт у голову.
– Откуда у тебя такое особое отношение к джедаям? Что они тебе плохого сделали?
– Что они сделали? Когда мне исполнилось двадцать лет, кучка глупых джедаев чуть–чуть постарше, чем я тогда, неожиданно психанув, развязали гражданскую войну. Мой отец и старший брат погибли на ней. Мать не вынесла горя и покончила жизнь самоубийством; в итоге мы с сестрой остались совершенно одни. Тогда я понял: джедаи не помогают людям, а лишь создают угрозу, с которой потом они и борются. Я тоже хотел записаться в солдаты, но в военкомате отказали, мол я не вышел ростом! На хорошо оплачиваемую работу, конечно, без высшего образования нигде не берут. Я перебивался случайными заработками, затем умерла моя сестра. Врач успокаивал, что это самый обычный грипп, но медикаменты в послевоенное время стоили дорого. Во всём виноваты спекулянты и чиновники. Я старался изо всех сил, чтобы вылечить сестру, но она всё же умерла. Я оплакивал ее три месяца, а затем с такими же, как и я сам, которым терять было ничего, создал ОПГ и начал заниматься скупкой и продажей краденных запчастей от дроидов, байков и кораблей. Дела пошли в гору, и я решил, что мы сможем выйти на новый уровень – так мы и стали грабить караваны.
– Я сожалею, что твоя жизнь так плохо сложилась, а теперь… освободи меня.
В последние два слова Реван вложил огромную силу. Эти два слова ловко проскользнули в голову главаря пиратов и острой, как тонкая игла, мыслью пронзили его сознание. Любой другой подчинился бы приказу и освободил юношу, но Годвин остался на месте. Лишь кривая улыбка исказила его самодовольное лицо.
– Я уже говорил тебе, что я не играю в игры джедаев. Тот, кто поднялся столь высоко, при этом изначально не имея ничего за душой, не слабовольная тряпка.
– Капитан! – вбежал в комнату запыхавшийся пират–трандошанин.
– Что тебе нужно, Хорст? Не видишь, что я беседую с этим молодым человеком о безнадежности ситуации, в которой он оказался?
– Это важно, капитан…
– Неужели “это важно” не может подождать хотя бы пару минут?
– Нет, не может, – в камеру короткими шагами вошел еще один пират. Это был плотный и румяный брюнет, чьи карие глаза пылали недобро. – Команда подняла бунт, и теперь я капитан!
– Что? Как ты смеешь, негодяй? – прошипел Годвин и молниеносно приблизился к Колиону достаточно близко, чтобы залепить ему пощёчину, но в самый последний момент опустил свою мускулистую руку, – да ты! Грабеж дело всей моей жизни… я стою у самых истоков нашей дружной пиратской фратрии! Где она была бы сейчас, если не моя воля и мой ум?
– Ты постарел, стал слаб и своенравен. Это многим, в том числе и мне, не нравится. Если не окажешь моим людям сопротивление, я подарю тебе твою жизнь, но высажу на ближайшей обитаемой планете. Если ты…
– Твоим людям? – перебил его Годвин, в ярости сжав пятерни в кулаки, – я тебе сейчас покажу твое место! Хорст, а ну выбрось этого бунтовщика за борт!
Хорст не шелохнулся.
– Хорст! – выкрикнул вновь главарь, но его помощник стоял, как вкопанный, – Хорст… и ты? – обернулся он с удивлением в глазах.
Хорст, как нерадивый школьник, потупил взгляд.
– Значит, так тому и быть, – с презрением отвернулся Годвин от фигуры старого друга, – я согласен на твои условия, Колион.
– Впервые за последние полгода ты умно поступил. И я рад, что так вышло. Мне не особо хочется обагрить свои руки кровью человека, хорошо заменившего мне отца, когда я подростком попал на борт теперь моего корабля… отведите его в соседнюю камеру. Кормить хорошо! А то сдеру с вас самих три шкуры.
Когда два рослых пирата и Хорст вывели своего экс–главаря, Колион вышел за ними следом, напоследок бросив фразу джедаю:
– О чём бы ты тут не договорился с Годвином, теперь эти договорённости не имеют никакой силы… хотя их и не могло быть! Годвин обычно убивает джедаев, но я другой. В моих руках отныне твоя судьба. Если тебе нужно с кем–то связаться, ты свяжешься, но не надо шутить со мной или с моими ребятами. Я не так скор на расправу, как Годвин, но гораздо изобретательнее по части пыток. Сумма твоего выкупа составляет три миллиона кредитов. Вы уважаемые монахи, а значит такие деньги у твоего ордена найдутся. Надеюсь, что джедаи не скряги.