— Поедем домой, — попросила ведьма тихо, прижавшись щекой к моей спине. — Эта ночь кончится, и все вернется на свои места. Интриги, поиски предметов, я, ты… Наверное.
— Наверное, — повторил я, выбрасывая сверкнувший ярким росчерком окурок в сторону. — Наверное. Садись за руль.
— Что? — удивилась девушка. — Ты вроде уже успокоился. Или нет?
Я показал ей свою руку, которая немного подрагивала. Да, внутри меня еще немного бушевал тот старый Валера Швецов, но полыхавшее в душе пламя потухло, и адреналиновые угли снова подернулись привычным пеплом. Все потихоньку начинало вставать на свои места.
— Н-да. — Стелла, похоже, тоже возвращалась к своему привычному образу, в ее голосе появились знакомые нотки. — Прямо отходняк какой-то.
— Он и есть. — Я сел на пассажирское сидение и захлопнул за собой дверь.
— К тебе, ко мне? — деловито уточнила Стелла, пристраиваясь за руль и натягивая на руки черные перчатки с обрезанными пальцами. — Давай лучше ко мне. В холодильнике две бутылки хорошего шампанского стоят, и клубники полно.
— Ты к себе, я к себе, — холодно ответил я. — Ничего не изменилось, ведьма. Мы с тобой не друзья, мы партнеры, причем поневоле, а не половые. А еще раньше или позже мы с тобой непременно на узенькой дорожке столкнемся, ты же понимаешь, что это неизбежно. Давай не будем усложнять друг другу выбор, который придется делать.
— Сволочь ты, Валера Швецов из Москвы! — неожиданно тонким голосом сообщила мне Воронецкая, и машина рванула с места в карьер со скоростью, не сильно отличавшейся от той, которую держал я, когда был за рулем.
И уже очень скоро она тормознула у моего подъезда, с неженской силой метнула узелок с золотом, чуть не попав им мне в голову, и столь же стремительно укатила в ночь.
— Вот и вся любовь, — сообщил я невесть кому. — И так бывает.
— Сам, небось, накосячил, — отозвался откуда-то со второго этажа девичий голос, а после там же мелькнул огонек сигареты. — Знаю я вас таких! Козлы! Лишь бы нервы нам поднять.
— Не без того, — согласился я с невидимой собеседницей. — Но, может, оно и к лучшему, что вот так. Всем спокойнее жить будет.
Ничего мне не сказала на это суровая соседка, только чинарик непотушенный чуть за шиворот не свалился.
А вот антиквар, похоже, не знал, что Воронецкая у меня не ночевала. Что уехали мы из Останкино вместе, был в курсе, а про остальное — нет. Кстати, интересно, у кого сквозит — у Ростогцева или у Марфы? Или у обоих по слухачу от Шлюндта в свите имеется? Карл Августович может, он такой.
— Сегодня не поеду, — заявил я антиквару, решив не углубляться в тему моих отношений со Стеллой, — устал как собака. Ну и, повторюсь, мне же завтра к девяти на службу. Надо морально подготовиться.
— Хорошо, — неожиданно покладисто согласился тот. — В конце концов, монеты никуда не убегут. Старое золото — оно как хороший коньяк, с годами только крепнет. В смысле в цене.
— Это да. — Я встал с кровати, подошел к столу, прижал телефон к плечу щекой и развязал косынку. — Это верно.
А прилично я вчера нагреб золотишка. В темноте и на нервах как-то внимание на этом не фокусировалось, не до того было, а сейчас, при свете дня и на столе, кучка монет смотрится вполне внушительно.
Я разворошил ее и цапнул первую попавшуюся денежку.
— А эпоху вы угадали, Карл Августович, при Петре Алексеевиче монету чеканили, — сообщил я в трубку. — Правда, червонец это или нет, непонятно. С одной стороны тут он сам изображен, с другой — орел двуглавый.
— Слева от короны дата должна быть, — проворковал в трубку антиквар, — год чеканки.
— Семьсот четырнадцатый, — отозвался я.
— Не самый редкий, — моментально среагировал Шлюндт, — но если сохранность хорошая, то миллион ты за эту монету получишь. Это с учетом моих комиссионных, разумеется. Кстати, обрати внимание, Петр там пока в царской ипостаси проходит.
— Ага, точно, «цар» написано, — подтвердил я и взял другую денежку. — А вот тут он уже император всероссийский, веселый, молодой и усатый. С другой стороны дядька какой-то выбит.
— Дядька! — возмущенно произнес антиквар. — Святой апостол Андрей Первозванный, несущий крест по земле грешной, отображенной в виде полоски. Глянь-ка левее от вышеназванной, какой год указан? Там циферки по двум сторонам разнесены — две слева от полоски, две справа. Нам надо слева.