Наконец, с полными желудками, курсанты вернулись в спальный корпус. Комендантский час был отменён, поэтому неудивительно, что при «терпимости» военной полиции, игнорировавшей любое безобразие, за исключением членовредительства, вокруг было полно пьяных лиц, счастливых и не очень.
Избегая встреч с самыми осоловевшими, молодые люди добрались до своей комнаты без особых приключений. Кайл уже сбросил парадный китель и снял запонки, когда заметил значок поступившего сообщения в верхнем левом углу экрана его компьютера. Иконка настырно мигала. Он хотел отложить прочтение сообщения до утра, уверенный, что это очередной номер «Дохлого курсанта», выпускаемого комендантом, но обратил внимание, что экран Мика был пуст.
«Любопытно», – Кайл упал на кресло, ввёл код доступа и раскрыл сообщение. Сначала появились слова «Уведомление о прочтении отправлено», а потом и само сообщение: «С прискорбием Император сообщает, что Ваш отец, Морган Катарн, погиб в ходе налёта повстанцев. Дополнительная информация пока отсутствует. Чтобы поговорить с психологом, отправьте запрос. Чтобы оставить заявку на письмо соболезнований, выберите в основном меню «Административные заявки курсантов» и нажмите «ввод». Выберите «Письмо соболезнований», введите нужные данные и прикрепите данное сообщение».
Кайл перечитал письмо трижды, прежде чем до него дошёл его смысл. Всё ещё надеясь, что это злая шутка какого-нибудь однокурсника, он поискал внизу экрана идентификационный код, и, найдя, не смог сдержать слёз. Морган Катарн, его отец, наставник и лучший друг, погиб. Убит повстанцами. За что? Зачем им убивать отца? Отец всегда сочувствовал Сопротивлению (даже слишком, по мнению Кайла), и с неохотой принял его решение поступить в имперское военное училище. Это нелепо. Как, впрочем, и всё на войне: Кайл единственный выжил, а всё его подразделение погибло.
Кайл вспомнил объект связи, повстанцев с поднятыми руками, и понял, что совершил чудовищную ошибку. Хонг был прав. Надо было расстрелять их всех, не щадя никого. За своих, за отца, за самого себя.
Кайл встал, оставил Мику записку и направился в Отдел по делам курсантов. Он прибудет к самому открытию. Может быть, они знают больше. Может быть, они в этом разберутся. А может, это просто ужасная ошибка. Да, это ошибка, и они всё прояснят.
На плацу было холодно. Освещённая лунным светом, статуя Палпатина отбрасывала длинную тень. Кайл шёл вдоль тени, столь же мрачной, как и его мысли.
Глава 4
«Звезда Империи» была два километра длиной и вмещала пять тысяч пассажиров, не говоря уже о многочисленном экипаже. Будучи собственностью транспортной компании «Хадж», она, как и остальные корабли компании, являлась дюрастальным свидетельством того, что семья Хадж умеет одновременно сохранять расположение Императора и поддерживать хорошие отношения с зарождающимся Альянсом. «Пусть в политику играют другие, мы будем заниматься перевозками», – любил повторять старик Хадж. Благодаря такому радушному нейтралитету клан процветал.
К Кайлу это не имело никакого отношения, однако напрямую касалось списка пассажиров «Звезды». На военно-транспортном корабле Кайл отправился из училища на орбитальную транзитную станцию Дорлон-2, где, вместе с множеством представителей других разумных рас пересел на добротный челнок.
Сидя рядом с торговцем-тви’лекком, инженером мон-каламари, парой техников-клатунийцев, наёмником-родианцем, непонятно чем занимающимся граном и представителями других, неизвестных ему рас, Кайл потягивал бесплатное вино и наблюдал из иллюминатора за растущей «Звездой». Все они, вместе с самыми разнообразными и специально приспособленными гуманоидами, родственниками и дроидами, составляли пёструю космополитичную толпу, очень необычную после четырёх лет пребывания на Кариде, где представители других рас были в диковинку.
Лайнер сверкал декоративными огнями, огромный ангарный док встречал их широко распахнутым створом. Казалось, челнок дрейфовал вперёд. Кайл с восхищением отметил точность, с которой включились двигатели заднего хода. А ему такое под силу? Вряд ли. Совершенство достигается только практикой, а у него, как и у других курсантов инженерного факультета училища, было меньше лётных часов, чем ему бы хотелось. Экипаж в скафандрах встречал пассажиров, дроиды сновали туда-сюда по делам, а мелкие корабли, многие из которых были в личной собственности богатых пассажиров, выстроились рядами и ревели двигателями. Зрелище завораживало. Не то, что каридский фрахтовик, который он пилотировал четыре прошедших года.
Чтобы закрыть док, создать избыточное давление и вывести из челнока пассажиров, понадобилось полчаса. Пассажиров первого класса члены вечно услужливого экипажа «Звезды» провожали до кают. Менее удачливых встречал один из дроидов-стюартов, который указывал им путь к небольшим, но уютным каютам.
Благодаря щедрости и политической смекалке семьи Хадж, Кайлу и ещё нескольким военным продали билеты ниже установленного тарифа – хитрый реверанс в сторону имперских офицеров. Каждый сам тащил свой багаж по бесконечному лабиринту вестибюлей, коридоров, проходов к палубе со странным названием «Звёздная», где в каютах не было иллюминаторов, а машинное отделение располагалось прямо за переборкой.
У Кайла была крошечная одноместная каюта, которая после четырёх лет в общежитии казалась просто дворцом. Менее часа ушло на то, чтобы принять душ, распаковать вещи и проверить терминал. Ознакомившись со схемами палуб, Кайл решил, что для таких бедняков, как он, как раз предназначена «Наблюдательная» палуба. В отличие от большинства ресторанов и клубов она была бесплатной и, если верить постоянно обновляемой информации, оттуда открывался исключительный вид на Дорлон-2.
Выйдя и каюты и заперев её, Кайл чуть не столкнулся с каким-то военным матросом. Отдав друг другу честь и кивнув, они пошли каждый своей дорогой. Офицерам не пристало панибратствовать с рядовым составом, во всяком случае, при всех – правила знали оба.
Со «Звёздной» на «Наблюдательную» палубу пришлось долго пробираться по узким проходам, переполненным лифтам и эскалаторам. Кайла это не раздражало. Его любимым времяпровождением было наблюдать за представителями других рас, а здесь их было пруд пруди, особенно девушек. Проведя четыре года в преимущественно мужском окружении, Кайл был просто заворожён ими. Он не отдавал себе отчёта, насколько забылся, но тут близняшки, которых он пожирал томным взглядом, ткнули в него пальцем, захихикали и что-то сказали своей матери. Та нахмурилась, он споткнулся, а девчонки засмеялись.
Кайл густо покраснел и поспешил скрыться в смотровом зале. Поскольку тут везде были стоящие, сидящие, склонившиеся и даже сидящие на корточках существа, в толпе было легко затеряться.
Хотя разные расы имели разные предпочтения, способности и манеры, Кайл отметил, что все, у кого были хоть какие-то органы зрения, с удовольствием рассматривали планеты. Не имело значения, чьи это планеты. Как камушки на берегу моря, каждая была по-своему прекрасна.
Созерцание чего-то большого и величественного стирает различия между расами и странным образом сплачивает зрителей. Так было и сейчас. Кто-то тихо беседовал, но подавляющее большинство молчало, сосредоточившись на том, что лежало по ту сторону транспаристального пузыря.