Дроиды-шахтёры «СороСууба» раскопали древнюю стену длиной три мили, и компания наняла профессора, чтобы тот расшифровал надписи на её поверхности. Совсем не для того, чтобы сохранить памятник древней культуры, но чтобы воспользоваться подвернувшимися под руку знаниями. Пор Рал предпочёл попытаться расшифровать надписи, а не смотреть, как древний артефакт будет разрушен. Уехать без разрешения компании означало перечеркнуть всю работу.
Дри нажал на последний выключатель, прислушался к рёву репульсоров. Корабль поднялся в воздух. В дальнейшей судьбе Дри не сомневался. Слишком поздно говорить правду, признаваться Норли, насколько она ему дорога, и возвращаться к отцовскому бизнесу.
Корабль оторвался от земли, развернулся вокруг оси и полетел вдоль дороги. Норли погибла. Имперцы дорого заплатят за её жизнь.
Мо первым заметил корабль, выкрикнул приказ и взмахнул над головой световым мечом. Судно выстрелило из бластерных пушек, проделав симметричные канавки по обеим сторонам от дороги, и исчезло.
Имперский глиссер накренился, войдя в полосу пониженного давления, отклонился от курса и врезался в каменную стену ручной постройки. Мо успел спрыгнуть до столкновения, Сарисс вылетела с палубы, а Ян получил пару синяков. Если не считать рулевого, которого Мо обезглавил, потери были незначительны.
ДИС-истребители поджидали на высоте, где заканчивалась атмосфера планеты и начинался космос. Дри заложил поворот, перевёл силовые установки на полную мощность… и попал в хорошо расставленную ловушку.
Как и у всех кораблей такого размера, на «Возмездии» было много генераторов лучей захвата. Хотя обычно их использовали для техобслуживания и подвода кораблей на стоянку в док, с тем же успехом ими можно было обездвиживать другие суда, которым хватало глупости оказаться в зоне их действия. Единственная проблема заключалась в том, что эти лучи требовали повышенного расхода энергии и опытных операторов. И того, и другого на «Возмездии» хватало с избытком.
Когда корабль перестал двигаться вперёд, Дри выругался. Он пытался увеличить охлаждение перегревшихся силовых установок, жалея, что не остался дома в кругу семьи. Но датчики только гудели, а челнок приближался, и он был не в силах его остановить.
Бок, известный также под кличкой Свирепый, был в приподнятом настроении. А почему бы нет? Жизнь прекрасна. Он обожал мучить живых существ и уже предвкушал будущее удовольствие.
Когда наступательный челнок состыковался с воздушным шлюзом корабля повстанцев, зажёгся зелёный свет. Бок отстегнул ремни, встал и прошёл вперёд. И о чём там думают десантники? Имперцы, которые на девяносто девять процентов принадлежат к человеческой расе, отличались стойкой неприязнью и подозрительностью к чужакам.
У представителей его расы, тви’леков, на голове было два отростка – вот почему особо нетерпимые называли их «червеголовыми».
И всё же люди подчинялись ему, а не наоборот. Он им приказывал, он их берёг, он ими жертвовал. Он мог сделать с людьми всё, что ему заблагорассудится. Эта мысль, как и возможность показать своё превосходство, грела ему душу.
– Поднимайся, скотина. Дел полно.
Джедай, шедший впереди, удивился бы, если узнал, что десантники не только уважали, но и любили Бока за такое отношение. Но сейчас это было неважно – их мнения никто не спрашивал.
Повстанцы услышали:
– Бросайте оружие, открывайте шлюз и сдавайтесь. Даю шестьдесят секунд.
Шестьдесят секунд прошли, но ничего не изменилось. Бок пожал плечами и махнул в сторону шлюза. Натасканная команда просверлила в барьере дыру и просунула туда сопло. Снотворный газ с шипением заполнил повстанческий корабль.
Когда противники заснули, осталось только взломать шлюз, привязать повстанцев к носилкам и унести их на челнок.
Корабль повстанцев оставили дрейфовать, а наступательный челнок получил разрешение войти в ангарный док звёздного разрушителя, когда командир начал упражнение в стрельбе по движущейся мишени. Пятая турболазерная батарея попала с первого залпа. Экипаж обрадовался, а повстанческий корабль прекратил существование.
Ран открыл глаза и осмотрелся. Что-то, пока неизвестно что, оглянулось. У него было две головы… погодите-ка… две головы и два тела. Один был ростом под два метра, другой – ниже настолько, что едва доставал первому до боевого пояса. У обоих были световые мечи, значит, оба – джедаи.
– Поднимайся, – сказал меньший. Его звали Пик.
Ран попытался нащупать свой меч. Не тот, который он оставил сыну Катарна, а другой, вручённый ему самим Йодой.
– Спасибо за меч, – улыбнулся Пик. – Пошевеливайся, или испробуем его на тебе.
Ран с трудом поднялся. От снотворного газа болела голова, да ещё и рана от бластерного выстрела. В открывшемся люке появился верзила с огромным световым мечом, который он держал как указку. Вместо слов он лишь кряхтел.
– А ты неразговорчив, – деланно улыбнулся Ран. – Это даже освежает.
– Заткнись, – нахмурился Пик.
Ран согласно кивнул и вышел в коридор. Позади его товарищей, грязных и оборванных, стоял взвод десантников. У Грона из свежей раны текла кровь. Джедай хотел сказать им что-нибудь ободряющее, но его подтолкнули сзади.
Они долго шли по длинным освещённым коридорам, мимо лазарета и военной комнаты управления, после чего вышли на мостик. Перед ними пронёсся дроид-техник, экипаж шёл в другую сторону. Никому и дела не было до того, кто эти пленники, и какая их участь. Ещё никогда Ран не чувствовал себя так одиноко. Более того, ещё ни разу он не чувствовал такого сосредоточия зла, как впереди.
Как будто Силу вывернули наизнанку. Темнота манила к себе властью и мощью, но ценой потери души.
И там, подобно тени внутри тени, сидел Джерек. Когда-то он был человеком, однако утратил всё человеческое – так показалось Рану. В Силе проносились волны, когда Тёмный джедай плёл интриги, ненавидел, желал и строил планы.
Но Светлая Сторона Силы тоже никуда не исчезла, и Ран привлёк её к себе, завернулся в её белое покрывало, улыбнулся – и темнота отступила.
Дуно Дри, Ниж Пор Рал и Роланд Грон встали сзади, потупив взоры. Они не знали, что битва только началась.
Джерек ждал, сидя спиной к командной яме и глядя невидящими глазами на звёзды, – тоже трюк, весьма действенный. По меньшей мере, половина экипажа считала, что он может видеть, хотя оба глаза отсутствовали. Тёмный джедай обожал обманывать других – это подпитывало его и без того раздутое самомнение.
С криками и топотом сержант провёл пленников на мостик и начал нести какую-то армейскую чушь. Независимо от своего положения, Джерек редко выносил пребывания среди военных больше одного дня. Все их ритуалы казались ему утомительной показухой.
Джедай ждал, пока суматоха утихнет, и был терпелив. Ему хотелось развернуться, вынуть нужные данные у пленников из голов, но он воздерживался от такого проявления слабости. Нет, для управления собственным духом нужно следовать порядку. То же самое можно было сказать о подчинённых, у которых больше власти, нежели они сами думают или считают, что думают. Ревность, зависть и свойственное почти всем властолюбие – вот, что им вечно мешает. Поэтому он никогда не показывал своих слабостей, никогда не проявлял своих истинных желаний, хотя окружающие и догадывались о них.
Сполна насладившись таким своеобразным самобичеванием, Джерек обернулся.
– Сэр, пленники готовы к допросу, – доложил капитан Сиско.
Джерек кивнул. Он ощущал Рана, как руки ощущают жар огня – нечто, что может спалить плоть или обезобразить её до неузнаваемости. Даже здесь, даже сейчас этот человек был для него опасен. Страх разлился по жилам Джерека, его охватила злоба. Пусть так реагируют другие, особенно при его появлении, а он – никогда!