— Зовут тебя как?
— Андрей.
— Значит, Андрей, договоримся так. Мы будем тебя ждать на этом складе, начиная с завтрашнего дня. Пока никому ничего не говори. Если о нас узнают, будешь тут в рабстве до конца дней: в ближайших ста километрах больше нет никого. Только мы и они. И давай там нос не вешай, вытащим вас отсюда.
Мужик взял тележку с продуктами и понуро поплёлся в казарму.
Из части мы вышли какими-то известными Вите «партизанскими» тропами, чтобы лишний раз не светиться на плацу.
В Полянах мы обо всём рассказали Генке. Генка созвал всех на совет.
— Воевать мы с ними не можем, — объяснил Витя. — Их девять, нас четверо, даже если с Егорычем считать…
Девчонки попытались протестовать, но Генка знаком показал молчать.
— То есть нас вдвое меньше, — продолжил Витя. — К тому же, там стреляные парни: подготовка, тот же Черновол и повоевал… может, поэтому кукушка и поехала. Они хорошо вооружены, а у нас один автомат, пистолет и двустволка. Ещё урки какие-то… откуда урки? Так или иначе, в бою у нас нет ни одного шанса. Что там, что здесь. Рано или поздно они приедут сюда, и нам против них не устоять.
— А как быть? — спросил Генка.
— Для начала нужно вывезти оттуда пленных. После этого мы хотя бы количественно с ними сравняемся, хотя, если честно, шансов нам это особенно не добавит. Но вывезти надо всё равно. И нужен чёткий план, как это сделать, чтобы избежать погони.
— Да нам, вишь, и вывезти-то их не на чем, — сказал Егорыч. — Мест у нас в машинах десять, четыре мы займём сами. А их четырнадцать. Даже если мы их друг на друга положим для-ради… на оставшихся шести местах они не разместятся.
Зойка вступила в разговор:
— А у них где стоит машина?
— На плацу возле казармы, — ответил я.
— Ну так нужно её сломать… шины там проткнуть, и не будет никакой погони. Другой-то машины у них нет?
Генке это понравилось:
— Томка, смотри — у тебя конкурент появился!
— Да, — подтвердила Томка. — Только зачем её ломать, когда на ней можно уехать? Увезти всех пленников и аля-улю. Там ведь микроавтобус, если я правильно помню?
Мы переглянулись.
Оставалось придумать, как пленников вывести из казармы. Самым очевидным было сделать это ночью, когда все спят. Но наверняка кто-то из бандитов остаётся их сторожить.
— Кстати, Стас, забыл тебя спросить, — сказал Витя, обращаясь ко мне. — Что ты так вскинулся, аж подпрыгнул, когда он сказал, что там танкисты?
— Я просто вспомнил, как умирающий приятель Егорыча назвал бандитов, устроивших резню в Свиново.
Егорыч сказал:
— Баптисты!
— Да ты, скорее всего, просто не разобрал, дык. Он сказал: «Танкисты».
Витя ударил кулаком по столу.
— Твари… сам всех казню. Лично!
— Подожди малёхо казнить, — сказал Генка. — Сначала давай пленных выведем и придумаем, как самим уберечься. Сам же говоришь — ребята подготовленные. Даже если мы у них угоним машину… что им эти пятнадцать километров? Они их пройдут за три часа черепашьим шагом.
— Ну куда идти-то они точно не знают… — сказал я.
— Да, на развилке у них будет три варианта. Шансы у нас один к трём. Если они пойдут по ложным путям, времени у нас чуток прибавится.
В конце концов, совместно мы родили довольно подробный план. Оставались открытыми несколько моментов. Первый: что делать, когда бандиты придут к нам с вопросами, а в том, что это неминуемо произойдёт, сомнений не было. Мы были очень уязвимы. Никто из нас, кроме Вити, не имел опыта участия в боевых действиях, у нас не было оружия, нас легко было выкурить из наших домов, просто поджигая их один за другим… И второй вопрос: где нам поселить эти четырнадцать человек? Это, самое меньшее, два дома, на подготовку каждого нужно несколько дней. Был и третий вопрос: чем их кормить? Консервированной пищи у нас было достаточно, но свежих овощей в обрез на нашу небольшую колонию. Значит, нужно было создавать дополнительные площади, обогревать их, освещать — а это электроэнергия. Мощности нашего генератора на всё могло не хватить.
Оставался ещё вопрос связи — нам было необходимо координировать действия. Но как? Не флажками же махать?
— Эх, нам бы рации… — в очередной раз повторил Генка. — Хоть самые дрянные, хоть на пару километров.
Зойка странно посмотрела на него и тут же опустила голову. Все были поглощены обсуждением, и заметил её движение только я, но не придал ему значения.
Все были согласны с тем, что, прежде всего, нужно освободить людей. Тут был не только гуманизм, но и здоровый прагматизм: мы ясно осознавали, что рано или поздно бандиты придут и за нами, вопрос был только в сроках. Если нас будет не восемь человек, а двадцать два, то возможностей противостоять вооружённой шайке становилось побольше.