Карта Сентуса (центральные области) для событий 3 и 4 романа
Карта материка Первых Империй для событий 3 и 4 романа
Глава 1 (16)
Путешествия губительны для предрассудков,
фанатизма и ограниченности, вот почему они так остро необходимы многим.
Прохладный дух осенней погоды, витавший в полях и перелесках центрального Сентуса, не очень-то сильно напоминал сейчас Гортеру его родные северные края, где каждый год в это время уже начинал потихоньку хватать за пятки мороз по ночам. А со всех без исключения лиственных деревьев старик Фек-Век, как гласило старое народное предание, собирал последние пёстрые листочки, чтобы сложить их потом в свой заветный сундук и хранить до следующей разноцветной поры. К тому же в здешних приветливых лугах, по мере того как матёрый охотник продолжал упорно продвигаться на юг, на глаза всё чаще попадались ещё не успевшие отцвести кусты и травы. А солнце, каждый день поднимавшееся в зенит на чистом и ясном куполе неба, сулило Гортеру одни только приятные деньки, в самый раз годившиеся для такого длительного путешествия, как это.
Впрочем, особенности местного климата не слишком удивляли бывшего следопыта, поскольку в своё время Гортер успел облазить весь Сентус вдоль и поперёк. И лишь последние неспешные годы, проведённые им вдали от южных областей страны, не позволяли теперь старому отшельнику забыть о старой привычке подкладывать за пазуху тёплую кроличью безрукавку, которая зимой служила Гортеру и в качестве своеобразного поддоспешника. Или хвататься при малейшем ветре за успевшую так полюбиться ему современную суконную шинель, снятую с плеча какого-то неизвестного бедолаги, что погиб от руки того неуловимого парня в суровом магическом побоище. Также эта шинель служила старику хорошим ночным одеялом, которое он использовал даже не для себя (продолжая по привычке спать на укрытых ветками затухающих углях раскиданного сапогом костра), а исключительно для своей раненой спутницы.
Правда, сегодня утром их отношения стали развиваться совершенно иначе, когда подобранная Гортером на месте битвы обессиленная девушка неожиданно очнулась от тревожившего её в последние дни бессознательного бреда и стала настырно отбиваться от своего нелепо выглядящего престарелого спасителя. Попутно пытаясь понять, куда же, чёрт побери, он успел её завести.
— Прочь! Отпустите меня! Уй-йди-и!!! — кричала она, дёргаясь из стороны в сторону по всему месту стоянки.
Но так как тело её всё ещё оставалось основательно перебинтовано самодельными бинтами, то подобные выкрутасы причиняли дезориентированной Фейр лишь больше проблем. Тем не менее, упорно волоча упрятанную в шину и только-только начавшую заживать ногу, девушка лихорадочно озиралась по сторонам, пока бывший следопыт осторожно старался её успокоить, следя за тем, чтобы она случайно не испортила всю лекарскую работу, которая и без того далась ему нелегко.
— Хватит уже крутиться, дурочка! Лучше скажи, откуда ты? И как попала на то железное чудище?
Однако для девушки его первые слова, похоже, прозвучали как натуральная тарабарщина.
— Что вы такое говорите?.. Кто вы?! Я не понимаю… — стала наконец потихоньку уставать от своих волнений и отчаянных попыток встать в полный рост Фейр.
Вдруг глаза у неё вновь начали закатываться, и она внезапно споткнулась, упав на полы шинели, точно поваленное ветром сухое дерево.
Однако старый охотник был наготове и, как только увидел, что она совсем плоха, тут же подхватил девушку за плечи и талию, усадив к ближайшей вертикальной опоре, что нашлась под рукой. А именно— большому лошадиному седлу, снятому на ночь. После чего Гортер осторожно стал проверять её повязки.
— Зачем вы меня увезли?.. Нет! Я должна найти его!.. Стой-те… — не переставала выдавливать из себя в полубреду несчастная Фейр, пытаясь оттолкнуть старика.
Но Гортер лишь упрямо продолжал возвращать её руки на место, заново собирая обратно вывалившуюся в пылу сопротивления целебную мазь. Её он приготовил сам — из более-менее подходящих трав, растущих в этой местности, перетерев их со своими запасами медвежьего жира.
Затем старик поплотнее накинул на девушку её заметно пострадавшие от магии одежды, кутая её вместе с тем в шинель.