Тут мимо них впервые за долгое время, спеша по своим делам, громко прокатилась по плитам чья-то блестящая карета, и бывший следопыт наконец понял, что снова оказался где-то рядом с большим городом. Хотя, в отличие от Варгоса, данная местность совершенно не изобиловала разного рода свалками, что встречались ему до этого практически по всему северу. И это выглядело откровенно странно, поскольку именно здесь Гортер предполагал застать самые высокие и обширные горы столичных бытовых и магических отходов. Особенно если учесть недавно виденные им на пути вереницы заводов и объёмы работающих там людских масс.
— Скажите, а чего для Вас вообще в этой природе хорошего? Чего она Вам так нравится? — в какой-то момент совершенно безэмоционально проговорила Фейр, заметив, что её спутник снова уставился куда-то вдаль, думая о чём-то своём. — Вот я, например, выросла в городе. И никогда не думала о природе как о чём-то особенном. Ну деревья, ну животные… В конце концов, для людского общества это всегда оставался лишь ресурс. А ещё, как нам объясняли в академии — постоянный источник опасности и угрозы, с которым человек изначально боролся ради своего выживания. И потому просто обязан продолжать бороться в будущем, если не хочет погибнуть.
— А как своими мозгами думать, вас там, случайно, в этой ах-деми-и не учили? — попытался открыто уязвить её самолюбие Гортер, не на шутку оскорбившись от таких её слов.
Однако девушка продолжала оставаться совершенно безучастной к его попыткам снова затеять ссору, смотря в одну точку и словно не замечая недовольства спутника. Хотя отчасти сама, как всегда, являлась его причиной.
— Что? Всё злишься на меня из-за того, что я сразу не рассказал тебе о своих догадках про вашу с матерью вылитую похожесть? — решил тогда немного изменить схему беседы матёрый охотник, поскольку уже давно, с самой юности, знал, как надо было вести себя в подобной ситуации. — А между прочим, ты даже сейчас остаёшься похожа на неё гораздо больше, чем сама думаешь.
— Да как вы смеете! — тут же гневно обернулась к Гортеру засуетившаяся Фейр, однако в следующую же секунду поняла, что старик просто хотел таким образом подловить её и заставить хоть как-то реагировать.
— Знаешь, у твоей матери ведь тоже никогда особой причины не было и дальше бродить вместе со мной во времена нашей молодости, — тихо добавил бородатый лучник, смиренно разглядывая свою морщинистую ладонь. — В основном, конечно, именно из-за её характера. А еще потому, что она с самого начала была не против использовать эту вашу магию. И вообще была очень твёрдая, как кремень… Намного раньше меня поняла, чего вообще от нашего совместного блуждания по северным краям хочет. И какие простые связи в этом деле видит. И только лишь мне самому тогда виделось в том нечто иное… Даже венчаться ей предлагал… От ведь дурень был!.. Однако знаешь что: даже такие вещи со временем проходят!
А что насчёт твоего вопроса — так это, считай, почти то же самое дело. Ведь если однажды тебя вдруг забросит в незнакомые земли за пределами города, то ты, наверно, и сориентироваться-то толком не сможешь! Вот до чего у вас, молодых, дело дошло… М-да-а…
— Вообще-то я как раз из такой провинциальной местности возвращалась, когда ваш преступник на наш дымогон напал! — сварливо напомнила ему Фейр.
Но старый охотник только помотал головой.
— Это ты про какое-то большое тамошнее село говоришь? Как там его?..
— Невионн. Почти как небольшой город уже, — напомнила ему девушка. — Хотя места вокруг него остаются по большей части всё такими же малообжитыми. И вот, кстати, именно по ним я и шастала, выполняя своё задание! Даже каблук себе чуть не сломала, когда под конец обратно на дорогу выбиралась. Но задачу выполнила.
— Вот видишь… — многозначно проговорил Гортер и сделал небольшую паузу. — А у нас в деревне на целых сорок вёрст вокруг раньше стояли одни леса, да еще луга с мелкими речушками на юге. А на севере — сплошные обрывы шли с отвесными изломами, до самых Чартанских гор. И не как сейчас, ты не думай: людей тогда с повозками только на главной дороге можно было увидеть. А дальше считай что только наши деревни и стояли последние. Дворами своими прямо в лес за каждым домом выходили.