— Как думаете, наш оператор справится с такими… — попытался задать свой вопрос Эсгель, когда на крыше их самоходки[1] наконец сработал кристаллический детектор и внутри салона включился магический свет, однако его робкий комментарий тут же прервала чья-то отборная брань, не дав парню закончить.
— …О, ещё одно новое слово! — попытался сострить Симонс, но на это как всегда никто не отреагировал.
— Полагаю, нашим рабочим сейчас приходится нелегко, — заключил нахмурившийся Гарисон, вглядываясь через окно в творившуюся позади экипажа неразбериху. — Мистер Вантейн, можем ли мы в данный момент договориться с бригадиром смены о дальнейшем следовании в деревню без них, чтобы прибыть туда пораньше и, так сказать, «подготовить почву»?
— Думаю, это возможно, сер, — обратился со своего места сидевший впереди всех оператор самоходной кареты, руки которого ловко переключали рычаги управления, заставлявшие их транспортное средство буквально прорываться сквозь любые особенности местного непокорного рельефа. Спустя немного времени Вантейн притормозил, и уже через полминуты на его громкий окрик и пару коротких фраз к карете устало подобрёл один из ближайших рабочих, одетый в замызганную тужурку. Тогда к объяснениям оператора быстро присоединился и Гарисон. Красноречиво обрисовав в открывшееся боковое окно свою задумку, начальник экспедиции получил в ответ лишь невнятное бормотание, но, удовлетворившись и этим, он тотчас же приказал Вантрейну трогать дальше, оставив вымотанного и сбитого с толку бригадира стоять истуканом у края промятой колёсами обочины.
— Чего они от тебя хотели, Нерр?.. — протянул было стоявший сзади и наблюдавший всю эту картину Лейс, однако тут же получил от своего начальника лишь колкий, разъярённый взгляд, за которым последовал целый хоровод ругательств и непристойных эпитетов, сравнивающих всё их высшее руководство с отдельными частями мужского тела и прочей так любимой в народе похабщиной, за которой возничему удалось различить только одну важную фразу: «Кинули они нас».
Когда погас последний луч солнца, вечерний гомон шаловливых сорванцов, наступавший в избе по обыкновению в это самое время, позволил Дериссе наконец почувствовать долгожданный конец утомительных дневных забот и с наслаждением отдаться воспитанию детей, в чём она, её мать и муж находили общую отдушину от вечно ждущих за порогом дел, часть из которых так и кочевала из сезона в сезон, всегда оставаясь недомолоченной, недостроенной или не срубленной. Подрастающий Макдо, конечно, уже несколько лет помогал отцу, а иногда даже своенравно принимался за работу, для которой он был ещё слишком мал, когда глава семьи на весь день уходил в поля или на охоту, но в целом для каждого из них эти обычные деревенские заботы были делом вполне привычным, и Дерисса почти никогда ни на что не жаловалась — ни на свой неказистый быт, ни на слишком нерегулярно прибывавший в деревенский магазин товарный обоз, ни на большую удалённость их отсталого селения от ближайшего города (последнее обстоятельство особенно ощущалось в страдный сезон, когда им в очередной раз приходилось ездить на городской рынок за чем-нибудь важным, поскольку сама деревня уже давно не могла обеспечить растущий среди местного контингента спрос на современную магию).
К счастью, городские чиновники Нимерса уже пару лет с гордостью сообщали, что со дня на день высшее руководство волости примет указ о строительстве неподалёку от них новой промышленной дороги, которая навсегда свяжет леса, просёлки и каждый населённый пункт, находящийся между городом и Гамерсом (другим крупным селением их дальнего северного района), в единую магистраль, по которой будут часто ездить торговые экипажи и ходить регулярные рейсовые самоходки, что уже казалось всем местным жителям почти невероятным и вызывало настоящее ликование… по крайней мере, первые пару месяцев. Сейчас же к этой новости деревенские относились уже более спокойно, и народ просто надеялся, что власти выполнят своё слово, тем более что деваться местным избам и хуторам было всё равно некуда.
1
Самоходка — сокращённое просторечное выражение, употребляемое жителями Сентуса в обыденной речи для обозначения любой самоходной кареты.