— Не знал, что помимо научных талантов ты ещё и разбираешься в винах, — позволив первым кускам мяса провалиться в желудок, я завёл неспешный разговор.
— Я и не разбираюсь, — неуверенно (но голод всё-таки пересилил мандраж) проглотив кусочек рыбки, политый лимонным соком, и прикрыв глаза от удовольствия, ответила девушка, — но у нас в институте было несколько ребят из… крайне обеспеченных семей. И порой они устраивали пирушки, куда и приглашали всю группу. И, разумеется, там они не могли не просветить всех желающих, что за вино подаётся на вечере и сколько оно стоит.
— Понятно. Тот, кому нечем больше хвастаться, бахвалится деньгами. Но не будем о них. Я предлагаю поднять бокалы за нашу встречу. Надеюсь, она доставляет тебе столько же удовольствия, сколько и мне.
— Уж точно больше, чем встреча с твоим «коллегой», Эмрой, — слегка ворчливо отозвалась моя голубовласая собеседница, однако даже без телепатии было видно, что, распробовав вкус пищи, девушка стала куда благодушнее.
— Он скорее мой подчинённый, и его работа заключается в защите вверенной территории, а на тебе висят четыре трупа, как минимум один из которых точно проходит по категории невинной жертвы. И будем смотреть правде в глаза: любой полицейский на его месте тебя бы пристрелил. Просто на всякий случай.
Луиза замерла, не донеся очередной кусок рыбы до рта всего какой-то сантиметр. Да, я специально поднял эту тему — лучше расставить все точки над «i» сразу, пока мы не приступили к обсуждению её дальнейшей судьбы, чем потом терпеть закидоны, вызванные беспочвенными иллюзиями.
— И за что мне такая честь? — спустя минуту мрачно спросила девушка, избегая смотреть мне в глаза. Подразумевала она не только общение и дорогой обед, но и отсутствие перепрошивки её личности. Последнее волновало её даже больше, с учётом собственных трупов и явного пренебрежения чужими жизнями с моей стороны, памятуя судьбу агентов правительства. Всё-таки она умная девочка — быстро всё сообразила.
— Вмешательство в работу мозга неизбежно сказывается на его работоспособности. Любое внесение посторонних директив нарушает гармоничную структуру личности, а вместе с ней и навыки применения знаний, накопленных этой личностью за её жизнь. Чем сильнее вмешательство, тем острее деструктивный эффект, и как следствие — с определённого момента мы получаем верного, но тупого болванчика с минимальным объёмом творческого мышления и полезной инициативы. Как ты понимаешь, это банально невыгодно ни в каком ракурсе, — я сделал глоток из своего бокала. — Даже если таким образом создавать секс-рабынь, — Линкольн вздрогнула, — то результат будет сравним с резиновыми куклами. Абсолютно одинаковыми, безвольными и пресными, как фабричная штамповка. Возможно, для серой массы обычных безликих людей это и привлекательно, но для того, кто способен данную операцию провести… — я сделал паузу, неопределённо поведя плечами. — Представь Лекса Лутора с резиновой куклой и скажи, веришь ли ты, что его это соблазнит.
— Да ему и не нужно… — ошарашенно пробормотала девушка.
— Мне тоже, — улыбаюсь, беззастенчиво глядя ей в глаза.
Разумеется, я сильно недоговаривал. В частности, чтобы превратить женщину в секс-рабыню, абсолютно не обязательно курочить её личность до описанной степени. В конце концов, секса хотят все существа, у которых есть разделение по половому признаку, это заложено в них природой, и человеческие, криптонианские, марсианские и все прочие женщины тут не исключение. А слегка изменить критерии наиболее желанного партнёра или малость ослабить скрепы воспитания, заместо них усилив область стремления к удовольствиям — и вуаля, любая девушка сама на тебя бросится с полным осознанием и здравым рассудком. Другое дело, что «это» — инстинкты, ими по определению управлять проще всего, а вот вещи осознанные, выстраданные жизненным опытом и прожитыми годами, таким лёгким вмешательством уже не изменишь и не симулируешь. Та же собачья верность должна быть на чём-то основана, и это что-то обязано являться значимым и весомым в рамках существующей модели личности и сформированной ею системы моральных координат. Потому я и вожусь с Памелой, Барбарой, Флойдом и кучей других людей, бережно выстраивая отношения реальными действиями и поступками, влияющими на их судьбу, а не тащу всех промывать мозги. Так же и с Луизой — лучше потратить немного времени и получить по-настоящему верного последователя, способного адекватно решать как свои, так и мои проблемы без понукания сверху, чем безвольную марионетку с околонулевой ценностью в действительно серьёзных делах.
— А чего тебе вообще нужно?.. И кто ты, чёрт возьми, такой?! — большей частью пытаясь скрыть свою внутреннюю растерянность, повысила голос криомантка.
— Бог, — лаконично ответил я, приступая к оленине.
— Что?..
— Я бог, — повторяю, не поднимая лица от мяса. — Не тот, который библейский — его не существует… — прерываюсь, чтобы сделать глоток вина. — Как минимум, в этой плоскости бытия. Я ближе к тем, кого вы знаете по легендам и мифам Древней Греции, только происхожу не с Земли. Что же до моих желаний, то их много, но одно из основных заключается в уничтожении той камнемордой твари, которая пару лет назад устроила вторжение на Землю. Ты его видела — эпическое сражение в Метрополисе крутили по всем каналам пару месяцев. И ты кушай, а то остынет.
— Как можно есть в такой обстановке?.. — тихо выдохнула девушка, но послушалась, и за столиком вновь установилась тишина.
Несколько минут в комнате стоял только мерный стук вилок и ножей, редкие звуки глотков и тихие ноты фоновой музыки, доносящиеся из общего зала. На юную учёную я практически не воздействовал, отсекая только самые глупые попытки истерить или забиться в «раковину», хотя, справедливости ради, она и сама неплохо с собой справлялась, пытаясь трезво осмыслить всё услышанное.
— А Супермен тоже бог? — первой нарушила молчание Линкольн.
— Нет, он представитель одной древней и очень развитой расы с планеты Криптон.
— А Бэтмен? — с подстёгнутым любопытством продолжила девушка.
— Бэтмен — человек.
— Но… Погоди! Бэтмен же летает по небу, перемещается через тени, может превращаться в туман, пьёт кровь, и у него огромные крылья, как у летучей мыши! — скопом вывалила на меня сюжеты местного фольклора криомантка.
— Нет, он просто тренированный мужик в навороченном костюме и с хорошими знаниями человеческой психологии, — а ещё немного псих… Богатый псих.
— Ещё скажи, что знаешь, кто он…
— Я знаю, кто он.
— … — по голубым глазам без всякой телепатии ясно читалось, что меня подозревают в насмешке, но мой серьёзный взгляд и спокойная поза мешали этим подозрениям окончательно перейти в уверенность. — Ты шутишь, да?
— Нисколько, — отправляю в рот очередной кусочек мяса. М-м-м, восхитительно.
— А Флэш? Он тоже человек?
— Метачеловек. Обрёл свои силы примерно так же, как и ты — в результате неудачного научного эксперимента. Завсегдатай «Лаборатории Стар», хотя с началом своей геройской карьеры почти забросил научную деятельность.
— А я? От меня ты тоже ждёшь геройской карьеры? — глаза девушки напряжённо сощурились, хотя внутри она скорее трепетала от близости неприятной перспективы. — Чтобы я «защищала вверенную территорию», как тот черномазый качок?
— Я же говорил: я предлагаю тебе работу по профилю, — встав, подливаю ей вина, так как бокал уже показал дно. — Как мне известно, твоя основная специальность — твердотельная электроника и сверхпроводники? — под моим взглядом Луиза неуверенно кивнула. — Вот и получишь лабораторию, оборудование и несколько интересных задач. Есть ряд институтов, здесь, на западном побережье, где я являюсь спонсором, можно устроить тебя в один из них на твой выбор. Кроме того, вскоре будет закончен исследовательский центр на одной из лун Сатурна, где тебя уж точно не достанет никакое правительство США. В последнем случае персонала ещё немного — работы и оборудование там будут совсем иного порядка, и кого попало к ним не допустишь, но полный соцпакет и ежемесячный отдых на любых курортах мира гарантированы.