— Если что, у меня в сумочке еще парочка петард лежит, — сообщила Гингема. — Конечно, во второй раз такого эффекта уже не будет, но…
В конце аллеи показалась новенькая вишневая «тойота» — машина мчалась прямо через кусты, не разбирая дороги.
В тоже мгновение Тохта обернулся и заметил в конце аллеи Кумлера.
— Быстрей! — тявкнул кобольд и понесся к машине.
— Сильно не гони! — предупредила Гингема, устроившись на пассажирском сиденье. — Ясно?
Дарин кивнул, выруливая к выходу из парка, Гингема взглянула в зеркало, увидела вурдалаков и сдвинула брови. — Черт побери… гони!
Дарин нажал на газ, обогнул припаркованный у тротуара пикап, вылетел на газон и, проехав по цветочному бордюру, выскочил на дорогу.
— Гм… — недовольно проворчала Гингема. — По газонам ездить даже я себе не позволяю!
Тохта скакал на заднем сиденье от одного окна к другому: проверял, нет ли погони. Ездить на машине кобольд терпеть не мог, но деваться было некуда — пустырь, как рассказал накануне Дарин, находился далеко, не добежишь.
Гингема снова посмотрела в зеркало.
— Погони, кажется, пока нет. На развязке поворачивай налево, там объезд.
Она пошарила в сумке, достала белоснежный носовой платок и протянула кобольду.
— Ну как? Добыл, что нужно?
Тохта потянулся было за платком, но тут машина круто повернула, взвизгнув тормозами, и кобольд, не удержавшись на сиденье, шумно рухнул на пол.
— Полегче, Шумахер, — бросила Дарину Гингема. — Тохта, ты жив?
— Жив, жив, — кобольд вскарабкался обратно на сиденье. — Но до конца своих дней больше не сяду в машину! Крысой клянусь, не сяду!
Он помотал головой и постановил больше в окно не смотреть: вурдалаки бегают, конечно, быстро, но все же автомобиль вряд ли догонят. Успокаиваться, само собой, не стоило, да и о каком спокойствии можно говорить, когда предстоит такое!
Но о «таком» Тохта пока не думать, а вместо этого занялся важным делом. Он взял у Гингемы платок расстелил на сиденье и перочинным ножом, обнаруженном в рюкзаке Дарина, пыхтя от усердия, принялся осторожно вычищать из-под когтей запекшуюся кровь вурдалака.
— Так, так… — сосредоточенно бормотал меняла, орудуя ножиком. — Теперь, главное, до пустыря быстро добраться, потому, что времени у нас, боюсь, маловато!
— Я стараюсь, — сквозь зубы отозвался Дарин. Он покосился в боковое окно: погода менялась, небо затягивали мглистые облака и кое-где в окнах домов, несмотря на то, что вечер еще не наступил, уже горел свет.
— Старайся, старайся, — пробурчал кобольд, изо всех сил стараясь держать себя в лапах и не паниковать. Сердце у него то замирало, то начинало колотиться, как сумасшедшее, то вдруг словно падало со всего размаха куда-то в пустоту. Тохта аккуратно свернул платок с кусочками запекшейся крови и сунул в карман рюкзака. Потом повертел в лапах перочинный ножик, понюхал его — обыкновенное железо, толку никакого! — и тоже бросил в рюкзак.
Вишневая «тойота» пронеслась по улице, перестроилась в другой ряд, игнорируя возмущенные сигналы соседней машины и свернула за угол.
— Ты видел там знак «Левый поворот запрещен»? — язвительно осведомилась Гингема.
Дарин сделал вид, что не расслышал и снова перестроился, чтобы обогнать неторопливый рейсовый автобус, битком набитый пассажирами.
— Кто тебе выдал права? — вдруг спросила Гингема, с тревогой наблюдая за маневрами Дарина на дороге. — Кто, конкретно? Назови фамилию этого человека!
Он настороженно взглянул на нее в зеркало.
— А зачем вам?
— Я его прокляну! — отрезала она.
Тохта поежился. Он сидел на полу салона, потому что падать с сиденья при каждом повороте ему порядком надоело, и крепко сжимал в лапах арбалет.
Мимо промелькнул большой торговый центр, потом — строящееся здание будущей поликлиники. Работники городского отдела благоустройства высаживали вдоль аллеи молодые деревца.
Дарин свернул на боковую улицу — широкую и тихую.
— Я, знаете, одного не понимаю, — проговорил он, посматривая в зеркало заднего вида. — Последним ингредиентом должна быть кровь магического существа, так? Но ведь Тохта и есть магическое существо! Почему надо было устраивать весь этот цирк с вурдалаками, вместо того, чтобы…
Дарин резко затормозил, заехав двумя колесами на тротуар.
— Поворот проскочил, — смущенно объяснил он.
— Даже не буду это комментировать, — отозвалась Гингема, поджав губы. — Таким водителям, как ты нужно разрешать ездить только на асфальтовом катке!
Кобольд привстал с пола.
— Не знаю, — признался Тохта. — Я в магии не силен… делал, как написано! При проведении обрядов очень важно каждую мелочь соблюдать. Если бы годилась кровь того, кто этот ритуал проводит, то так и написано было бы! А коль этого не написано, то изволь делать как положено: добывать кровь магического существа!
Он похлопал лапой по рюкзаку.
— Кровь вурдалаков вполне сгодится. Хоть и опасно было, но…
— Эти старые чародеи непонятно о чем думали, когда обряды придумывали, — с досадой проговорил Дарин, разворачиваясь и выруливая на дорогу. — Я у Дадалиона в книгах читал как-то, что раздобыть нужно, чтобы практикующим магом стать. Зубы волколака, когти дракона, волос феи! Где все это взять? Как уговорить фею, позволить выдернуть у нее волос?!
Тохта фыркнул:
— Хочешь, подскажу? У тебя в Лутаке есть знакомый по имени Кёртис. Обратись к нему — он мигом все раздобудет!
Дарин хмыкнул.
— Точно, я и забыл! Только он, наверное, уже в Волшебных землях, Кехелуса грабит!
— Смотри на дорогу! — предупредила Гингема. — Кёртис — это черный контрабандист?
— Он самый!
Машина вырвалась на шоссе и понеслась со страшной скоростью. Тохта случайно взглянул в окно, за которым дома и деревья за окном слились в одну сплошную полосу, и тут же пожалел об этом.
— Далеко еще? — слабеющим голосом пролепетал он.
Гингема посмотрела на него с сочувствием.
— Потерпи, уже скоро!
— Я терплю… — выдавил кобольд, а Гингема снова взялась за Дарина.
— Следующий поворот направо! Да осторожней ты! Держись, Тохта, пустырь уже рядом, рукой подать!
Вскоре, к огромному облегчению кобольда, Дарин сбавил скорость, и машина пошла медленней.
— Ну, мы почти на месте. Наверное, можно нас поздравить, потому что с таким водителем… — она покосилась на Дарина. — Гм, ладно.
Она опустила стекло, выглянула наружу и осмотрелась.
— Куда ты заехал?! Куда? Ты же не там свернул! Этот двор не проездной, тут повсюду несознательные граждане ограждение поставили. Сдавай назад, а потом направо!
Он послушно крутанул руль, машина тронулась назад и вдруг, как гром среди ясного неба, раздался противный звук сминающегося железа. В ужасе Дарин нажал на тормоз, машина дернулась и встала, как вкопанная.
Повисла зловещая тишина, какая бывает только в фильмах-ужасах перед убийством главного героя.
— Алла Всеволодовна… — пролепетал Дарин, мгновенно превращаясь из супермена-водителя в студента-двоечника, явившегося на очередную пересдачу. — Я…
Гингема сверкнула глазами, вылезла из машины, изо всех сил хлопнув дверцей, и отправилась смотреть на причиненный урон.
Дарин помедлил, вздохнул, собрался с духом и потащился следом. Кобольд приоткрыл дверцу, осмотрелся и выскользнул из автомобиля: твердо решил не бросать друга в беде, а пойти вместе с ним, а там будь, что будет!
Гингема, сдвинув брови, рассматривала помятое крыло.
— Простите… — выдавил Дарин, страстно желая провалиться сквозь землю. — Я не…
— Убирайся, пока я тебя не убила! — свирепо рявкнула Гингема.
Он в испуге попятился. Кобольд тут же шмыгнул за спину Дарина и, опасливо поглядывая на разгневанную Гингему, понял, что ни за какие коврижки близко к ней не подойдет.
— Пошли, — вполголоса пробормотал Дарин Тохте.
— Дальше — вдвоем. Тащи из салона мой рюкзак и сваливаем, пока она нас не прикончила! До пустыря недалеко, доберемся.
Кобольд согласно кивнул. Он исчез в машине и через минуту снова появился, волоча за собой рюкзак и боязливо поглядывая на Гингему.