Я сидела в больничном коридоре недалеко от дверей, которые вели к операционным, и пыталась осознать, как всё так повернулось и что к этому привело. Где-то на самых границах сознания мелькала мысль, которая никак не давала покоя: – «Всё было хорошо, пока я не рассказала о Калуме Кейлибу». Это совпадение? Но разве бывают такие совпадения? Но он бы меня не продал, только не Кейлиб! Мы вместе прошли через огонь и воду. Он самый близкий мне человек, тот, кто знает обо мне абсолютно всё. Он бы не сделал этого: – «Ведь не сделал бы?».
От таких мыслей заболела голова, виски сдавило. Чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя, я откинула голову назад на спинку дивана и, прикрыв глаза, сдавила пальцами переносицу. Но в этот момент дверь, ведущая к операционным, распахнулась. Я резко дёрнула головой и выпрямилась, переведя взгляд в ту сторону. Из-за двери вышел молодой, светловолосый врач и направился ко мне.
– Миссис Бейкер?
– Да, – в регистратуре мне пришлось представиться женой Калума, иначе меня бы просто не пустили к операционным.
– Я Сэмюэль Карузо, хирург, оперировавший вашего супруга, – он протянул мне руку, я сделала то же самое, и мы обменялись рукопожатием.
Несмотря на то что моя голова сейчас была забита разнообразными мыслями и тревогами, я не смогла не обратить внимания на его необычные глаза – один голубой, другой зелёный.
– Как он? – врач чуть замялся, отчего сердце пропустило удар.
– Миссис Бейкер, мне очень жаль, но ваш супруг скончался во время операции, – до меня не сразу дошёл смысл сказанных им слов, пару секунд я просто стояла, хлопая глазами.
– Что? Нет… Врачам скорой помощи, удалось стабилизировать его состояние.
– Так и было, – он сочувственно выдохнул. – Но пуля, пробившая лёгкое, очень неудачно срикошетила от лопатки и пробила артерию. Внутренняя кровопотеря была очень обильной…
Он говорил что-то ещё, но я уже не слышала, только видела его шевелящиеся губы. В ушах поднялся гул, через который единственное, что я смогла различить, были бешеные удары собственного сердца. Я осела на диван, моё лицо сейчас совершенно ничего не выражало, я натянула каменную маску, но из глаз всё равно покатились слёзы, которые я не смогла сдержать. В голове мелькала лишь одна мысль: – «Это всё из-за меня… опять!». Почувствовав лёгкое прикосновение к своему плечу, я подняла взгляд.
– Миссис Бейкер, я понимаю вам сейчас очень тяжело, но из-за обстоятельств, при которых погиб ваш супруг, вам придётся поговорить с полицией. Они ожидают вас внизу у регистратуры. Как только будете готовы, надо будет спуститься и ответить на их вопросы, – он пробежал мягким взглядом по моему лицу. – Но не торопитесь. У вас столько времени, сколько понадобится, чтобы прийти в себя.
– Да, разумеется.
– Примите мои искренние соболезнования, – он снова коснулся моего плеча. – Я оставлю вас, чтобы вы могли прийти в себя?
Он сосредоточенно смотрел мне в глаза, дожидаясь моего ответа, но я смогла лишь кивнуть, после чего моя голова, словно каменная упала на грудь. Услышав его удаляющиеся шаги, не поднимая головы, схватилась за неё руками. В ушах всё так же продолжало шуметь, заглушая все посторонние звуки, в горле образовался ком, который никак не получалось сглотнуть и из-за которого становилось тяжело даже дышать. В голове сейчас осталась только одна мысль: – «Я должна убедиться, должна сама его увидеть!».
После принятого решения в действиях снова появилась решимость, я обрела хоть какую-то цель и, возможно… надежду. Резко выпрямившись, зашагала в сторону операционных. Зайдя в служебный коридор и стараясь избегать посторонних глаз, нашла шкаф с чистыми халатами и, надев один, направилась искать Калума. Заглянув в несколько помещений, похоже, нашла нужное.
На операционном столе, накрытое белой простынёй, лежало тело. На негнущихся ногах я подошла ближе и, взявшись за край простыни, застыла в нерешительности. Но почему? Я видела столько смертей, сама отняла огромное количество жизней. Так почему именно сейчас взглянуть в лицо смерти так страшно? Страх… Я давно забыла, что это за чувство, забыла, как он парализует, как сковывает всё тело, не давая действовать, снова заставляя почувствовать себя маленькой беспомощной девочкой.
Мотнув головой в попытке отогнать эти мысли, выйти из оцепенения, я сильнее сжала простынь и резким движением руки отдёрнула её в сторону. В ту же секунду моё сердце пронзила стрела! Это он – мой Калум. Губы задрожали, как и всё тело, я попыталась взять себя в руки, но эта попытка ничего не дала. Пройдясь взглядом по его лицу, я осторожно прикоснулась к губам, которые уже начали синеть: – «Такие холодные!». Ноги стали ватными и, упав на колени, рядом с операционным столом, я зарыдала навзрыд, не беспокоясь о том, что меня может кто-то услышать. Протянув свои дрожащие руки к нему, я сомкнула их на его запястье, на том месте, где должен биться пульс, но его не было… Его сердце – сердце Калума больше не билось.