Понтифик рыча от злости хватает кашляющую Диону за руку и исчезает. Чёрный ангел стряхивает с себя проклятие, хмыкает, взлетает вверх и раскинув руки выбросом энергии уничтожает лагерь. Поднимаясь выше летит к позициям и лучами из ладоней сжигает войска. Улыбаясь смотрит как Мей и Груан’Ди испепеляют своим огнём пытающихся убежать светлых. Хихикнув телепортируется и встаёт рядом с Константином.
— Приказ выполнен, мой господин, — кланяюсь воркует Ливана. — Диона почти лишена своих сил. Важная информация предоставлена Александру.
— Молодец, — убрав с головы шлем кивает Костя.
Подходит к ангелу, пальцами берёт за подбородок и целует. Долго, жадно, страстно. Крылья Ливаны начинают вздрагивать. Она задыхаясь отстраняется, вытирая ладонью покрасневшие щёки облизывается. Хихикая встаёт и вихлясь уходит.
— Кассини, — взяв рацию говорит Костя. — Загружай самолёты. Летите вперёд и сносите второй лагерь. Сносите так, чтобы выжившие в небо смотреть боялись. Берите контейнеры, скидывайте их на города. Моор, командуй. Мы снимаемся и идём уничтожать угрозу. К утру следующего дня, мы должны выдвинуться. Выполнять.
Вздохнув Император убирает рацию, кивает своим мыслям и подзывает Аашу.
— На всякий случай, держись рядом. Предчувствие у меня плохое.
Глава 20
Ночь. Константин.
В палатке Императора этой ночью многолюдно. Аоша, Ливана, Аника, Груан’Ди, Мей, Надженда, Ланиэль, Ариана, Адель, Нила, Фиалка и прилетевшая Арата, пришли поддерживать психическое состояние мужа. Своеобразным способом. Так притащенный женщинами Ульфер, расширил внутри палатки пространство, создал огромную кровать и был изгнан. Нила создала внутри временную аномалию. Устроив всё так, что внутри пройдёт не ночь, а несколько суток.
И у женщин всё прекрасно получилось. Видя своих обнажённых красавиц, Костя буквально забыл о всё ещё изводящих его, пытающихся вызвать чувство вины видениях. Женщины же старались как могли. Груан’Ди и Аоша потрясая красотой в которую они были одеты, ходили по палатке и как будто занимались своими делами. Наклонялись, кривлялись, толкались, прыгали.
— Оу, девчонки, — стонет Лежащий на кровати Император. — Спасибо, конечно, но мы как бы на войне. И думать нам надо о боевых действиях.
— Что тут думать? — забираясь на жалобно скрипящую от её веса кровать спрашивает Адель. — У нас получается.
— А почему раньше не получалось? То есть получалось но крайне плохо? Лунное серебро, монстры, чудища, всё это извидило нас. А мы…
— Тут всё просто, — укладывается на пол Ливана. — Даже проще некуда. Ты и все были под влиянием ангелов. Вы делали то, что вам говорили. Ты же это понял?
— Да, но я не могу поверить что всё было так просто. Кастиан…
— Кастиан был умнее чем мы думаем, — щурится Арата. — Не уверена, но возможно, что он специально разорвал свою душу. А если не разорвал, то увидел в этом возможность и не препятствовал.
— А жён? Он… То есть я… То есть мы любили их. Как мы могли допустить такое?
— А ты внимательнее посмотри, — улыбается Арата. — Неужели ты не видишь сходства? Вспомни их, и вспомни тех кто сейчас с тобой. Ничего не замечаешь?
— Ой блин… Точно! Но…
— Не все, — качает головой Арата. — Однозначно здесь не все. Но, вполне возможно, что души погибших сестёр притянули другие осколки. Ведь они, осколки, тоже в какой-то степени Кастиан.
— Надо будет найти их.
— Найдём, — улыбается Ливана. — После войны. И да, сестра права. Ты, осколок, побывав в другом мире, научился противостоять внушению ангелов. Не знаю как. Возможно, дробление души на осколки и сыграло ключевую роль. Осколок вырос, окреп, сформировался. Без магии.
— Значит в то что виноваты порталы, нас тоже заставили поверить, — лёжа на спине ворчит Костя. — А если сейчас мы не верим… Могут ли они заставить поверить остальных.