— Это же опасно.
— Теперь уже нет. Потому что я была с ней и подкорректировала энергию осколка. В последствии, он изменит кристаллы, искорёжит их. И тогда, моя раса рабов… О нет, не захватит всё. Раса, считающая себя исключительной, погибнет и душами своими накормит меня. В освободительной войне, душ высвободится столько, что я полностью пробужусь. Ещё через много лет, падёт раса победителей. Они разовьются, усвоят энергию кристаллов, почти каждый. Я же создам монстров которые принесут мне четыреста миллионов душ сильных магов. А потом я создам себе армию рабов из другого, конечно же исключительного народа, дам им по-настоящему ценные знания и вернусь сюда. Как тебе мой гений, сестра?
— Как всегда на высоте. Но… Старшая из старших, позвольте узнать какое место в этой партии вы подготовили мне? Мне идти с вами? Нет? Вы вернёте мне энергетическую форму и я буду ждать вас здесь? Тоже нет. Теряюсь в догадках.
— А что тут теряться, Диона. Ты станешь едой для меня. На последок, перед тем как погибну, я хочу вдоволь попировать. Нет, не людьми, и не тёмными. Я хочу вкусить ваши души.
— Не понимаю. Не легче ли просто убить Кастиана и…
— Я попытаюсь. Хоть и знаю что это бесполезно. Ангелы ему больше не страшны. Не страшны светлые, наши чудовища. Ничего. Ни что не остановит Константина. Пока. А вот позже — да. Позже, я уничтожу этот мир. Я отомщу всем и каждому. Миры, благодаря расе моих рабов, один за другим будут падать к моим ногам. Подойди, Диона.
— Нет, сестра. Прошу тебя — не надо. Я могу помочь. Я…
— Ты и поможешь, — скалится Селена.
Резко встав старшая широко открывает рот, закрывает глаза и втягивает в себя воздух.
— Сестра, — видя как от тела отделяется фиолетовый дым и втягивается в пасть Селены стонет Диона. — Не надо…
Селена не обращая внимания вытягивает из сестры душу. Посмотрев на иссохшее тело Дионы хмыкает, садится на трон и закинув ногу на ногу берёт со стола бокал вина.
— Хороший был мир, сытный. Но ничего, я ещё возьму своё. Я дам вам развиться, тёмная мерзость. А когда вы увеличете численность, станете сильнее и перемещаетесь с магическими расами, я вернусь и отобедаю вами. Одна…
Попробовав вино, Селена морщится и плюёт на пол. По её мнению, план идеален и изъянов не имеет. Разве что время. Но что для ангела время? Какие-то жалкие пара столетий. Зато потом, все вкусные, сочные, ароматные души орков, эльфов, гоблинов и многих других магических существ включая полудраконов и полуангелов которые вскоре появятся, будут только её.
— Только мои, — улыбается своим гениальным мыслям Селена. — Только мои и ничьи больше. Надо… Хм… Надо более тщательно подготовиться.
Вытянув руку, Селена выдыхает на ладонь фиолетовый дым. Уплотняет, формирует маленький светящийся шар.
— Ты, воплощение воли моей. Концентрация знаний. Отправляйся в другой мир и помоги рабам моим. Заставь их сильнее поверить в меня, дай вложенные в тебя знания. Твори, обманывай, опьяняй, ври. Устраивай казни, жертвоприношения, создавай в мою честь культы. Убивай в людях всё человеческое. Убивай мораль, совесть, милосердие. Веди избранную мной расу к победе, но приведи к гибели. Внушай найденному там осколку и его приближённым самые жуткие вещи и лживые знания. Пусть уверуют в то что они принесут гибель всему миру и сами себя запечатают. Запечатают, но не убьются. Осколок тёмного императора, я съем сама. Он должен выжить. Иди… А я останусь здесь и продолжу насыщаться. Спасу Константина, уничтожу Александра и погибну… Погибну, чтобы усыпить их бдительность и возродиться в другом мире. Эх, мои мысли гениальны. И никто, не остановит меня.
Встав и расправив крылья, Селена потягивается и вздыхает. Выходит наружу, смотрит как солдаты и паладины сгоняют в кучу найденных еретиков и улыбается.
Селена понимает, эта битва уже проиграна. Ни рабы, ни конструкты из душ они же младшие ангелы, ни в каком количестве не поменяют расклад сил. Да и менять по мнению ангела ничего не нужно. Она просто погибнет, уйдёт. Тёмные захватят светлую империю, принесут им мир и процветание. Начнут активно размножаться. А потом Селена вернётся. Когда возродится, наберётся сил и избавится от страха перед кристаллами.