– Пульс слабый, вся ледяная, – констатировала она, – а ведь на улице жара.
– Я всегда мерзну. 36.6, для меня редкость, 35.8 – всё, что показывает градусник.
– Да, – протянула она.
–Я больна, тетя Женя, – оправдывалась я.
Она промолчала, хитро улыбаясь:
– Твое заболевание не преграда для жизни, все лечится! Жизни в тебе не меньше, чем ты видишь кругом, только она дремлет. Надо запустить твой моторчик. Ты спортом занимаешься?
– Нет, – я поморщила лоб. Всегда считала это чем-то ненужным и опасным.
– А физкультурой?
– Нет.
– Про йогу и спрашивать не буду…
Физкультура мне казалась пережитком коммунизма, а йога – восточным вариантом первого. Её губы сжались, она посмотрела по сторонам, ища подходящее место в заставленной гостиной.
– Вставай! Выходи на середину, – она указала на персидский ковер, пылившийся в центре. Она устремилась за мной, заняла место напротив и бойко возвестила:
– Будем приседать! Вот так, – она незамедлительно присела и встала. Каждое движение давалось с трудом, но улыбка не покидала уст.
– Вы сошли сума!
– Деточка, ни капельки! Присоединяйся!
Я не могла смотреть на это без слез. Я молодая барышня, пренебрегаю, как говорят, полезным занятием, а столетняя бабка вовсю приседает, хрустя суставами.
Я быстро присела раз десять. Дыхание участилось, сердце гулко забилось. Опёршись о стул, Евгения, спросила:
– Ну что, жива? Сердце бьётся?
– Угу!
– Вот так каждый день, и желательно с самого утра. Пробеги немного, приседай, отожмись. Делай что-нибудь, твоё тело скажет «спасибо!». Понимаешь?
– Да!
– Вот и славно! И ещё, – она плюхнулась на стул, – делай всё в таком темпе, чтобы ощущать, как кровь разгоняется…
– Не бездумно, – я попыталась её дополнить.
– Вот именно! Делай так, чтобы получать удовольствие, чтобы чувствовать, каждую клеточку, каждую мышцу, каждую косточку.
– Самое главное – заставить себя! Ведь надо просыпаться раньше обычного, – негодовала я.
– Вот заставлять себя не надо! – она подняла брови вверх. – Надо попробовать и получить удовольствие. Надо понимать, что это полезно, – мягко растолковывала бабушка.
– Надо рано проснуться. Пойти в парк и пробежать несколько кругов, – я утешала себя.
– С этим проблема?
– Да, – делилась я.
– Во сколько планируешь?
– 7.00 или 6.30.
– Так ты определись, чтобы у тебя не было вариантов! Если выбора нет, то нет и проблем.
– 6.30, – торжественно определилась я.
Бабушка ничего не ответила, лишь загадочная улыбка скользнула на губах.
Я честно завела будильник на 6.30, но едва он затрезвонил, я отключила его и перевела на обычное время. Десяти приседаний будет достаточно, решила я. В 7.00 гадко зазвонил телефон, он не унимался. Шлепая сонными ногами, я побрела в коридор.
– Алло! – недовольно буркнула.
– Машенька, как хорошо, что ты ещё не вышла.
На том конце провода была тётя Женя.
– Я хотела спросить: в каком парке ты будешь бегать?
– В центральном.
– Замечательно, он рядом с моим домом! Я приготовлю тебе травяной чай и принесу. Помни, перед пробежкой нежелательно есть.
– Да.
Я повесила трубку: теперь мне была понятна её улыбка. Ай да молодец! Как ловко она меня выдернула. Выбора нет, нужно идти. Надо попробовать.
Бежать было легко; я даже не заметила, как вместо двух кругов пробежала четыре. Прохладный ветер врезался в лицо и трепал волосы. Внутри меня оживал бурный поток, он стремительно нёсся по всем сосудам, подтверждая, что я жива. Евгения устроилась на скамейке с термосом и пледом. Я была благодарно ей: иногда, чтобы попробовать, требуется волшебный пинок.
– Я так благодарна… – начала я.
– Нет-нет, – бабушка замахала руками. – Благодарить не надо. Укутайся! – она протянула плед.
– Если бы не Ваш звонок.
Она остановила меня.
– Я всё знаю и понимаю. Вот возьми, – она налила из термоса ароматного чая. Сейчас это будет кстати.
Мы молча сидели и любовались началом дня. Роса еще не сошла, и поднимавшийся от неё холодок приятно щекотал ноздри. Я время от времени чихала. Ощущая, что затхлый воздух, выходит из самых потаённых уголков моих лёгких. Годами они активно не вентилировались, если не считать пробежек за автобусами.
– Вы волшебница! – я вернула ей кружку.
Она смущенно улыбнулась.
– Ты нуждалась в том, чтобы кто-то в тебя поверил. Я это сделала. Нет никаких чудес.
– Но Ваши рекомендации, руководства! – протестовала я.
– Ничего такого экстраординарного. Я не изобретала велосипед. Всё это ты знала и без меня. Чем больше я с тобой общаюсь, тем больше убеждаюсь – в тебе старая душа. Она прошла не одно воплощение. И всё это она знает.