Так сколько я пишу? Если отбросить ранние годы и брать более полноценные стихи, то получается десять лет. Сложно поверить.
Сколько их у меня? Сто? Двести? Сон проходит, включаю ноутбук. Открываю папки со стихами. Тысяча! Больше тысячи! Начинаю читать, вырывая по стихотворению то с 2008, то с 2014. Не помню, ни одного не помню. Словно это всё написала не я. Словно другой, чужой человек. Читаю взахлеб, затягивает. Большинство с технической точки зрения написаны идеально. Мелодичные, прекрасный вариант для песен, их читаешь, напевая. Только спустя двадцать стихотворений голова начинает болеть: они мрачные, тёмные, депрессивные.
– Надо менять, надо менять! – закрывая ноутбук, твердила себе. – Писать иначе!
Я долго ворочалась, и в итоге вскочила, не включая свет, схватила ручку и бумагу. Я помнила – страница чистая. Рука водила автоматом.
Если свет зародился внутри,
Значит, быть маяком – не страшно.
Ты дорогу свою сотвори
И как, воин, иди бесстрашно.
Вот они, первые строки, ростки новой жизни. Когда-то мне казалось, что я исписалась, но в ту ночь я поняла – всё впереди. У меня огромный потенциал и возможность двигаться в любом направлении. Да, я исписала себя – для прошлой жизни. Для нынешней всё только начинается.
18
В зеркале заднего вида отражалось бледное, угловатое лицо. Голова держалась на тонкой шее, а выпирающие ключицы пугали. Казалось, что это не человек, а манекен из фильма об узниках контрационных лагерей. Прозрачная ладонь с выпирающими венами легла на глаза. Я больше не могла смотреть, я не хочу себя видеть. Отвернулась к стеклу. За окном – жатва. Комбайны подминали спелые колосья и голубые васильки. Вокруг каждой машины развевался золотистый шлейф от мелкой пыли из соломы. За лесом виднелось поле, устланное тюками. Мне захотелось поваляться на одном из них. Я предалась мечтаниям. Это отвлекало от хронической тошноты и головной боли. Мой организм взбесился, если можно так сказать! Все побочные эффекты неотступно следовали за мной.
В тот непростой период общение с Евгенией, её задания отвлекали меня. Я редко задумывалась о своём состоянии. Такое непростое время я провела за открытием нового, и там не было место жалости к себе. Я не оплакивала потраченные деньги, время, возможности и здоровье. Хотя раньше я бы делала именно так, но сейчас я жила и радовалась ещё одному дню. Каждое утро, едва открыв глаза, я устремляла свой взгляд в окно на небо. Его чистая голубая бездна вселяла уверенность: я справлюсь. Пусть даже небо было серым или чёрным, я помнила, что за облаками светит солнце.
На исходе последний курс терапии. Я ехала в соседний город за очередным блоком препаратов. Это вынужденная мера; так уж сложилось, что нужное лекарство в несколько раз дешевле в пятидесяти километрах от меня.
Буду откровенна, я не особо радовалась поездке. Однако за несколько часов до отправления меня осенило – это возможность совершить маленькое путешествие. Всё, что я знала о месте прибытия – это провинциальный, усыпанный достопримечательностями городок.
У меня было несколько часов, которые я смогу с удовольствием посвятить пешей прогулке. От этих мыслей за доли секунды я наполнилась энергией, предвкушая новые места и ощущения. Хорошие идеи всегда приходят неожиданно.
Выйдя из автобуса, интуитивно направилась к центру.
– Вначале нужно забрать препараты, а потом только гулять, – рассуждала вслух.
Я не сразу заметила, что за мной увязались мама и сын. Мы ехали вместе. Судя по тому, как часто она оборачивалась, читала названия улиц, несложно догадаться – она здесь впервые. Её ребёнок – особенный.
В пути он закатывал истерики, а сейчас выглядел взволнованным.
– Девушка! – она окликнула меня.
Я обернулась.
– Может, Вы знаете, где находится санаторий?
Я отрицательно покачала головой. Глаза женщины наполнились печалью, последняя надежда рухнула. Она схватила мальчишку и поволокла в противоположном направлении. Та, другая я, отпустила бы её, радуясь, что никто не беспокоит, не отнимает драгоценное время, не вызывает чувства вины, неловкости и пренебрежения. Только истинная я знала правду: любить себя – это значит любить других. Относится к ним так, как хочешь, чтобы они относились к тебе. Принимать всех без исключения, невзирая на особенности и болезни. Уважать человеческое достоинство.