Она сделала глоток в надежде, что станет лучше, но всё только усугубилось. Мужчина достал остатки сухого пайка.
– Вот.
Энн, слышала от отца, что нельзя пить на голодный желудок. Ухватившись за сухари, как за последнюю надежду, стала жадно уплетать. И чем больше она работала челюстями, тем теплее становилось в животе. Её разморило, хотелось спать, голова кружилась, тело стало ватным.
– Энн, милая, ты испачкалась. Крошки на платье, – Гарри нагло трогал её грудь. – Оно ещё и мокрое, всё в водке. Скорее снимай, а то простудишься, – он говорил, широко улыбаясь, понимая, что его цель достигнута. – Давай закроем дверь, чтобы никто не мешал.
Все казалось нереальным, словно во сне. Она не хотела, но и не сопротивлялась. Жертва – вот кем она была. Вырубилась от пронзительной боли.
– Эй, малышка, просыпайся!
Энн приоткрыла глаза, Гарри смотрел на неё, довольная улыбка не покидала его губ.
– Пора уходить! Одевайся! – он говорил бодро и таким тоном, будто ничего не произошло.
Энн лежала под клетчатым пледом совершенно голая. Она всё понимала. Ей было страшно. Только бы никто не узнал. Если ещё ночь, то есть шанс вернуться незамеченной и родители ничего не узнают.
Она попыталась привстать, голова кружилась, а тело словно избили.
– Давай, детка, пошевеливайся. – Гарри терял терпение. – Тебе помочь?
Он схватил платье и, сорвав плед, швырнул ей.
– Отвернись! – сквозь слёзы выкрикнула Энн.
Он состроил гримасу.
– Я уже всё видел и всё попробовал, – цинично шипел он.
– Ты монстр, – глотая слёзы, попутно пытаясь одеться, шептала девушка.
– Радуйся, что первый я, а не Филипп!
Как она совладала с собой, как смогла одеться – это остается для неё секретом. Когда он вывел её на палубу, вовсю светило дневное солнце. Энн едва устояла на ногах – всё кончено. Хоть сразу бросайся со старой баржи в воду.
– Ступай, – он указал ей на трап.
– Ты обещал поговорить с моим отцом! – напомнила девушка.
– Ты что, тронулась умом?! Что я ему скажу? Ничего я говорить не буду. Я даже не знаю, кто, ты. Иди, пошевеливайся…
В тот день Энн всерьёз подумывала о том, чтобы утопиться. Что теперь будет? Чего ей ждать?
Родители встретили её эмоционально. Они подняли всех соседей на уши. Рейчел вернулась до рассвета и, хлопая глазами, утверждала, что ничего не знает.
Энн решила, что всё расскажет, абсолютно всё, но только матери. После она пришла к выводу, что говорить правду очень невыгодно. Порка от отца и полгода под замком. Гарри Льюис в тот же день отбыл с грузовым кораблем и больше никогда не возвращался в Новую Зеландию; поговаривали, что он осел в Кейптауне.
Рейчел досталось не меньше Энн, а в некоторой степени даже больше. Её не били и не садили под замок – её выдали замуж за косноязычного, чудаковатого Ника.
Страшно носить в себе вину. Страшно затаить в себе обиду.
После случившегося девушки не общались, но со временем они стали видеться. Нет, это не была прежняя дружба. Сдержанная вежливость, поддержание светского разговора – вот на что походили их взаимоотношения. Они никогда не возвращались к событиям той ночи. Одна и вторая делали вид, что ничего не произошло, так и жили.
Рейчел подъезжала к Улуру. Гора ярко-красным пятном растекалась на горизонте. Ей объяснили, что все закусочные и гостиницы расположены именно здесь, в нескольких километрах от горы, у самого подножия нет коммуникаций. Она медленно прогуливалась от заведения к заведению. Туризм здесь только начинал развиваться. И без сомнения тот, кто решил открыть дело, был умным человеком. «Неужели он откажется от такого золотого места и уедет в Новую Зеландию?» – спрашивала себя Рейчел, прохаживаясь мимо туристических групп.
Она нашла его сразу; из его закусочной открывался совершенный вид на красавицу Улуру. Адам сидел за баром и что-то подсчитывал. Близнецы – молодые девчонки, быстро разносили заказы.
– Слушаю Вас?
– Мне чашку кофе, – начала Рейчел.
– Да, что-то ещё?
– Нет.
– Могу порекомендовать яблочный пирог?
– Нет. Не сейчас.
Девушка почтительно кивнула и отошла.
– Дорис, детка! Подойди! – Адам позвал одну из официанток.
– Сейчас, пап, – забегая на кухню, крикнула белокурая девушка.
«Вот это поворот!» – подумала Рейчел. Энн говорила, что у него нет детей, а тут целых две! Женщина приготовилась удивляться. Долго ждать не пришлось. Дорис подошла к отцу не одна, в сопровождении женщины. На вид ей было не более сорока пяти. Беглого взгляда было достаточно, чтобы отметить внешнее сходство близнецов и её.
Женщина облокотилась о стул Адама и заглядывала в его записи. Улыбалась и подшучивала. Рейчел не могла разобрать ни слова, они были далеко, но улыбка, не покидающая уст мужчины, и нежные прикосновения к руке женщины не оставили сомнений в их близости.