– Мне поставили диагноз, – она плачет. – Как теперь с этим жить? – молодая женщина своей интонацией похоронила себя заживо.
Непонятное бормотание – просто кто-то читает молитву. С грохотом открылась дверь.
– Я тебе сказала! – писклявый напористый голос пытается что-то отстоять в телефонной перепалке. – Последний раз тебе говорю! Я клиентов не чистила. Это малолетка, новенькая! Сколько лет я работаю? Кто-нибудь жаловался?
Невысокая, плотная женщина внимательно вслушивается в сказанное. Кривая улыбка появляется на губах.
– Да ладно тебе! Эти …, – тирада нелестных прозвищ слетает с языка. – Давай по-другому! Я кого-нибудь обворовывала?
Она слушает, на лице появляется улыбка.
– Ну, вот! Я тебе про это и говорю… Подожди!– она бросает собеседнику.
По всей видимости, её не слушают, продолжая что-то активно говорить. Женщина морщится и грозно повторяет:
– Подожди! Да подожди ты! Да заткнись хоть на минуту! – она кричит в трубку.
Размашистые движения. Она вплотную подходит к нашей очереди.
– Кто крайний, в 302 кабинет? – от неё веет сигаретами и улицей.
Женщины безмолвно отрицательно качают головой. Она хищно бросает взгляд:
– Что, никого?
Молитва утихает, и ей отвечают:
– Да, никого.
Она бойко направляется к двери. Энергичные удары, и её голова заглядывает вовнутрь.
Из-за двери доносится:
– Дезинфекция! Зайдете через пять минут.
Она недовольно пожимает плечами и прислоняется к стене. Вспоминает о телефоне и подносит к уху.
– Ты ещё здесь? Пять минут надо подождать!
Ей что-то долго говорят.
– Короче, давай так!– голос становится недовольным. – Сейчас меня вычистят. Через две недели я приступлю к работе. Приставишь ко мне эту беленькую, она мне нравится, девка хорошая.
Она снова что-то слушает. Потом смеётся.
– Вот, я тебе говорю: с мозгами, юбок не носит, как эти тупые куры. Говорила им, что в мини сразу загребут.
Наша длинная очередь отвлекается и слушает телефонную трель уличной проститутки. Женщина рядом со мной шепчет:
– И даёт же Бог таким детей, а они их убивают. И этого пришла убить. Убьёт и снова станет на дороге. О, Боже! Почему так?
Она заходит в 302 кабинет, и очередь начинает шуметь пуще прежнего. На мгновение женщины забывают о своих проблемах. Их волнует вопрос: почему проституток обслуживают вместе с ними? Моя соседка обращается ко мне:
– А ты что думаешь?
Мой язык костенеет, ведь я собираюсь поддержать большинство. Осудить эту неизвестную женщину. Набросится на неё с критикой: «Это самое последнее дело – торговать собой». Я хочу это сказать, чтобы почувствовать одобрение, чтобы стать единым целым с этой страждущей очередью. Я собираюсь это сделать, но моё тело накрывает спазмами. Я начинаю кашлять. Мне понятно, что себя не обманешь. Это урок – нужно быть честной перед собой, перед людьми. Я смотрю своей соседке в глаза, она ждёт моего ответа.
– Что я думаю? – першение отступает. – Не суди, и судим не будешь! Она такой же человек! Она имеет право делать выбор. Жить так, как считает нужным. Я не имею никакого права её осуждать. Я не имею никакого права говорить ей, как лучше, что ей делать, и как жить! Всё, что я могу – это заниматься своей жизнью. Быть счастливой, и тем самым давать пример другим людям, тем, кто потерялся и запутался.
Мои глаза увлажнились от переизбытка эмоций от гордости за себя, за то, что я смогла выиграть эту маленькую битву в мире предрассудков. Женщина опустила глаза, она больше не говаривала со мной. Куртизанка вышла нескоро. И сразу принялась названивать.
– Только через неделю! – без приветствий отрапортовала она.
Снова внимательно слушает и агрессивно добавляет:
– Всю неделю буду работать! Деньги нужны!
Она подходит к стойке регистратуры и громко оформляет документы. Мы слышим её имя, фамилию и адрес.
Женщины в очереди недовольно бубнят. Я наблюдаю за ней. Мне кажется, она давно заметила это нездоровое внимание, и ей оно нравится. Своими громкими возгласами намеренно его подогревает. Она смотрит на выданное ей направление и едко замечает:
– Я не Инна, меня зовут Инга! Переделывайте!
– Если бы Вы меньше говорили по телефону, то ничего бы не пришлось делать заново! – медсестра вступает в перепалку.
– Я тебе сказала по буквам – Инга! Чем ты слушала? – куртизанка намерена разжечь скандал.
– Не тыкайте мне!
Инга недовольно отворачивается от окошка регистратуры и ждёт документы.
На прощание она громко хлопает дверью.
22
Сверток № 6.
Внутри лежала фотография. Я её видела в квартире Евгении – та самая, на которой было написано «Варна 1958». Симпатичная молодая женщина обнимает высокого худощавого мужчину. Евгения и Альберт.