Генна подняла руку, и Грант повиновался: он медленно пошел к черному пруду, где совсем недавно Лунный Источник дарил всем благословение Богини.
Дрожа, медведь приблизился к воде; он всего лишь раз оглянулся на Верховную Друиду, и в глазах животного появилась мольба. Генна снова подняла руку, и Грант, послушно опустив голову, коснулся носом поверхности Темного Источника – его жизнь теперь принадлежала Богу Баалу.
Богиня Чантэа была по духу очень близка Богине Матери-Земле. Но в то время как жизнь Богини была заключена в самой земле островов Муншаез, Чантэа обитала в мирной долине Элизиум, далеко от мира смертных.
Матери-Земле поклонялись ффолки, населявшие острова Муншаез, Богиня помогала им через друидов, которым дарила свое могущество. Почитатели Чантэа населяли многие из Затерянных Миров. Ффолки считали, что природа священна, а главной целью друидов было поддержание Равновесия. Те же, кто верил в Богиню Чантэа, считали, что землю надо возделывать, что силы природы должны служить на благо человека.
И все же обе Богини, несмотря на некоторое различие, оберегали растения и животных, защищали тех, кто поклонялся им.
Сейчас Чантэа понимала, что сила Матери-Земли убывает. А еще она чувствовала грозное присутствие Баала, который стремился занять место Матери-Земли. Чантэа тоже решила действовать; и хотя она не обладала могуществом злобного Бога смерти, она была достаточно сильным божеством,
Да Здравствует Король!
Во все стороны простиралось море, серое однообразие бегущих волн прерывалось белыми барашками пены, которые срывал порывистый ветер. Небо угрожающе нависало над морем серым холодным одеялом до самого горизонта.
Паруса вдруг наполнились ветром, и корабль, словно пришпоренный, полетел, острым носом взрезая тяжелые волны. Потом ветер изменился, и паруса вяло повисли на мачтах. Судно резко повело в сторону, и оно скользнуло вниз между двумя высокими волнами. Линь натянулся, как струна, а парус развернуло над кормой. Двое матросов упали ничком, а остальные стали натягивать тяжелую веревку, пока паруса вновь не наполнились ветром.
Нос корабля переместился влево, и судно вновь, уже под другим галсом, помчалось дальше.
Тристан Кендрик стоял на носу «Дерзкого», подставив лицо летящим навстречу соленым брызгам. Широко расставив ноги, он твердо стоял на палубе, не обращая внимания на то, что его лицо и толстый шерстяной плащ заливала вода.
Корабль нетерпеливо перескакивал с одной волны на другую, с каждой минутой приближаясь к Корвелльскому заливу и замку на холме – Кер Корвеллу.
Дом… Всего несколько недель назад, размышлял Тристан, он совершил свое первое в жизни морское путешествие. Тогда его путь лежал в Каллидирр, где Высокий Король должен был решить, быть ли Тристану королем Корвелла.
Теперь он вез корону Высокого Короля – корону всех островов Муншаез – и с триумфом возвращался домой. Тристан понимал, что должен бы радоваться встрече с домом, но что-то ему мешало.
Он вдруг почувствовал чье-то присутствие и, повернувшись, увидел Робин. Хотя за последнюю неделю она спала совсем мало и почти ничего не ела, казалось, что ее переполняют сила и энергия. Ее длинные черные волосы, ниспадающие почти до пояса, были окружены сиянием, а зеленые глаза возбужденно сверкали. Казалось, она хорошеет с каждым днем.
Друида встала рядом с ним, но избегала смотреть ему в глаза. Тристану хотелось обнять девушку, но он боялся, что она оттолкнет его.
– Мы скоро будем в Корвелле, через два, в худшем случае три дня. – Ему хотелось приободрить Робин, настроение которой показалось ему очень мрачным.
– Но что нас там ждет? Что, если мы приедем слишком поздно?
– Мы приедем вовремя! И с чем бы мы ни столкнулись там – нам все по силам! Благодаря моему мечу и твоей вере мы освободим Гвиннет от любой скверны!
– Я очень надеюсь.
Робин прижалась к Тристану, и он обнял ее, чувствуя, что девушку мучает страх. Тристан ощутил смутное чувство вины за столь долгое пребывание на острове Каллидирр. Он знал, что Робин хотела сразу после победы над Высоким Королем вернуться в Корвелл: ее беспокоила судьба двадцати друидов, превращенных в каменные статуи.
Однако Тристан не мог уехать сразу, Робин же решила остаться с ним, хотя и могла вернуться домой вместе с лордом Понтсвейном, который на первом же попутном корабле отправился в Корвелл.
– Я рад, что ты осталась со мной, – сказал Тристан. – Я и представить себе не могу, что бы я без тебя делал.