Лишь спустя какое-то время, да и то благодаря непрекращающейся тряске и болезненным ударам головой о нечто твердое, мне удалось вернуться в сознание и постановить, что дела мои плохи.
Как я запоздало определил, чтобы обмануть меня, треклятый курсу воспользовался обыкновеннейшим генератором маскировки, сумевшим, с учетом пыльной бури, заставить мерзкую вонючую рептилью тушу сделаться практически невидимой. Оказывается, чешуйчатая тварь вовсе никуда не сбегала, лишь преспокойно ждала, когда я, привлеченный ее рожей, подойду достаточно близко, чтобы сполна схлопотать электрошокером. Едва я без чувств оказался на утоптанном песке, курсу схватил меня за лодыжки и потащил в одному ему известном направлении.
Находясь в положении помойного мешка, собирающего по пути все какие можно ухабы и рытвины, я попытался разговорить своего похитителя:
— Эй, ты, чертова ящерица! Отпусти меня, слышишь?! Отпусти, иначе пожалеешь!!! — Ну да, размениваться на особо оригинальные и цветистые выражения я был на тот момент не в силах.
Когда мои злобные окрики долетели до ушей рептилоида, тот лишь легонько тряхнул головой и постарался сделать так, чтобы я ребрами сосчитал россыпь подвернувшихся мелких камушков, но так ничего и не ответил.
Однако я вовсе не собирался сдаваться.
— Куда ты меня тащишь, идиот?! Кому говорят, отпусти сейчас же!
Вовремя вспомнив, что вооружен, я попытался дотянуться до бластера, но к ужасу обнаружил, что не могу пошевелить даже пальцем. Видимо, разряд оказался такой силы, что мои мышцы на время потеряли возможность сокращаться. Тогда-то я и запаниковал по-настоящему.
Наплевав на гордость, я открыл рот и заорал во всю мощь легких, надеясь, что мой вопль привлечет хоть чье-то внимание.
Внезапно движение вперед прекратилось, надо мной склонилась широченная морда наемника, приоткрылась усыпанная мелкими и похожими на иголки зубками пасть и несколько раз плотоядно клацнула перед самым носом. От страха я вытаращил глаза и мгновенно заткнулся.
Курсу прорычал:
— Еще раз заорешь, я тебе язык откушу. А будешь вести себя хорошо, может быть, останешься в живых. Усек?
Я торопливо кивнул, хотя и отметил про себя, что он не сказал «невредимым».
— Так-то лучше, — кивнул ящер, снова схватил меня за ноги и поволок дальше.
— Чего тебе от меня нужно? — немного придя в себя, попробовал выяснить я, но уже тише.
— Будто ты не знаешь, — шамкнул наемник в ответ. — Зря Динальт перешел нам дорогу. Мы хотим, чтобы ты передал ему небольшое послание.
Ничего нового, удивительного, а главное — неожиданного. Я, конечно, здорово сглупил, когда купился на этот банальнейший трюк с маскировкой. Стыдно признавать, но меня провели, точно ребенка. Однако это вовсе не означало, что не было ни одной возможности высвободиться. Тело понемногу начало отходить от паралича, и я уже предвкушал, как через считанные минуты смогу достать оружие и хорошенько прожарить наемнику его тучный зад. Только бы он не вспомнил про бластер!
— Что за послание? — спросил я, надеясь втянуть курсу в разговор. — И вообще, разве нельзя было сообщить мне без всех этих выкрутасов?
— Нельзя. В этом вся загвоздка.
Я не видел, но мне показалось, что ящер заулыбался. Эти хищные фебовские морды явно что-то задумали. И, судя по тому, насколько кровожадными считали их даже собственные сородичи, это будет нечто очень неприятное и крайне болезненное. Удивлюсь, если мне не придется возвращаться домой по частям, аккуратно упакованным в черные пластиковые пакеты.
Стиснув зубы, я попытался подавить вновь накативший приступ паники и насколько мог спокойно проговорил:
— Совсем ни к чему было так напрягаться. Мы могли все обсудить, как деловые люди, договориться и уладить вполне мирным путем.
— О, поверь, парень, тут нет никакого напряга, — сказал курсу. Притормозив на секунду, он оглянулся и кровожадно сверкнул желтыми глазами: — Сплошное удовольствие!
Мы миновали несколько коротеньких улочек, совершили парочку поворотов и, к моему еще большему удивлению, вынырнули прямиком к возведенному у скалистого уступа открытой воронкой доку номер тринадцать, в котором простаивала «Ртуть». Ее узкие изогнутые кпереди крылья и длинный тонкий нос цвета старинного серебра едва-заметно выглядывали из сумрака распахнутых ворот ангара. Ветер как ни в чем не бывало продолжал глумливо завывать.