— Слыхал? Слыхал?
Он спустил ноги с кровати на холодный линолеум. Теперь внизу звучал фальцет. Леота разрыдалась.
— Умолкни, дай послушать, — рассердился муж.
В гнетущей тишине он приник к полу, приложил ухо к линолеуму, и тут Леота прикрикнула:
— Цветы не сверни!
Муж цыкнул: «Заткнись!» — и замер, обратившись в слух, а потом выругался и вернулся под одеяло.
— Это сосед снизу, — пробурчал он.
— Вот и я говорю: мистер Уайт!
— При чем тут мистер Уайт? Мы с тобой — на втором этаже, но ведь на первом тоже кто-то живет. Вот послушай.
Фальцет не умолкал.
— Это его супружница. Не иначе как вправляет ему мозги, чтоб не заглядывался на чужих жен! Видно, оба хватили лишнего.
— Не выдумывай! — упорствовала Леота. — Хорохоришься, а сам со страху трясешься, чуть кровать не опрокинул. Сказано тебе, это привидение, оно говорит на разные голоса. Помнишь, как бабушка Хэнлон: привстанет в церкви со скамьи и давай шпарить на все лады: сперва как негр, потом как ирландец, дальше — как две кумушки, а то еще заквакает, словно у ней лягу-хи в зобу! А этот покойник, мистер Уайт, не может простить, что мы его на ночь глядя потревожили. Я знаю, что говорю! Ты слушай!
Будто в подтверждение ее слов, доносившиеся снизу голоса окрепли. Приподнявшись на локтях, уроженец Оклахомы обреченно покачал головой, но не нашел в себе сил рассмеяться.
Раздался грохот.
— Он в гробу ворочается! — завизжала Леота. — Злится! Надо уносить ноги, Уолтер, иначе до утра не доживем!
И опять что-то упало, стукнуло, заговорило. Потом все смолкло. Зато в воздухе, у них над головами, послышались шаги.
Леота заскулила:
— Он выбрался из гроба! Выбил крышку и топочет прямо над нами!
К этому времени оклахомский деревенщина уже оделся и теперь зашнуровывал ботинки.
— В доме три этажа, — сказал он, заправляя рубашку в брюки. — Соседи сверху только-только воротились к себе. — Видя, как Леота заливается слезами, он добавил: — Собирайся. Отведу тебя наверх. Поздороваемся, поглядим, что за люди. Потом спустимся на первый этаж — разберемся с этим пьянчугой и его женой. Вставай, Леота.
В дверь постучали.
Леота издала пронзительный вопль, заметалась в постели и оцепенела под одеялом, как мумия.
— Опять он в гробу — стучится, хочет выйти!
Смельчак-оклахомец включил свет и отворил дверь. На пороге пританцовывал невысокий, довольного вида человечек в темном костюме.
— Виноват, прошу прощения, — заговорил незнакомец. — Меня зовут мистер Ветмор. Я отсюда съехал. Но теперь вернулся. Мне выпало баснословное везенье. Честное слово. Мой камень еще здесь? — Он смотрел в упор на мраморную плиту, но от волнения ничего не замечал. — А, вижу, вижу! О, здравствуйте! — Только теперь он заметил Леоту, которая выглядывала из-под кипы одеял. — Я привел фузчиков, и, если вы не против, мы его заберем — прямо сейчас. Это минутное дело.
Муж благодарно рассмеялся:
— Наконец-то избавимся от этой хреновины. Валяйте!
Мистер Ветмор призвал в комнату двоих здоровенных работяг. Он задыхался, не веря своей удаче.
— Надо же! Еще утром я был растерян, подавлен, убит горем, но потом произошло чудо. — Камень уже перекочевал на низкую тележку. — Час назад я совершенно случайно услышал, что некий господин умер от воспаления легких, и фамилия его — Уайт. Заметьте, именно Уайт, а не Уэйт! Я тут же отправился к вдове — и оказалось, она не прочь выкупить готовый памятник. Подумать только: мистер Уайт еще остыть не успел и фамилия его пишется через «а». Счастье-то какое!
Камень выкатили из комнаты, мистер Ветмор и его новый знакомец из Оклахомы посмеялись, пожали друг другу руки, а Леота недоверчиво следила за происходящим.
— Вот и делу конец, — ухмыльнулся ее муж, запирая дверь за мистером Ветмором, и поспешно бросил цветы в раковину, а банки — в мусорную корзину. В темноте он снова залез под одеяло, не заметив долгого, гнетущего молчания жены. Не произнося ни слова, она лежала в кровати и терзалась от одиночества. Муж — отметила она про себя — со вздохом расправил одеяло.
— Теперь можно и забыться. Без этой чертовщины. Времени-то всего пол-одиннадцатого. Еще успеем выспаться. — Лишь бы отравить ей удовольствие!
Леота как раз собралась что-то сказать, когда снизу опять донесся стук.
— Вот! Вот! — победно закричала она и вцепилась в мужа. — Опять то же самое, я не зря говорю. Вот слушай!
Муж сжал кулаки и стиснул зубы.
— Сколько можно? По башке, что ли, тебе дать, женщина, если иначе не понимаешь? Отстань от меня. Ничего там…