— Потому что кто-то наложил на тебя проклятие?
Ветер свистел в открытых окнах коридора, играя его волосами.
— Я сделал то, чего не должен был делать, и теперь Анку появляется, когда не должен.
Любопытство взревело.
— И что же ты сделал?
Его глаза закрылись.
— Сейчас это не имеет значения, — Лир кивнул на моё пропитанное кровью платье. — Позволь мне вытащить стекло из твоей кожи. Сними одежду.
— Ты можешь повернуться, пока я раздеваюсь?
Он отвернулся в другую сторону, скрестив руки на груди.
Я задрала подол и расстегнула ножны на бедре. Из-за того, какими тугими они были, ремень оставил глубокие красные отметины на моей коже и отпечаток там, где была пряжка. Снять его стало облегчением.
Затем я стянула с себя платье, которое к тому времени сделалось отвратительным. На мне не было нижнего белья, потому что Лир так и не дал его мне.
Замёрзшая и голая, я остро ощущала каждый дюйм своей обнажённой кожи.
С чувством стыда я посмотрела на имена, давным-давно вырезанные на моём теле железом. Начертание было настолько корявым, что я с трудом могла разобрать имена демонов, но я всё ещё помнила их. Абракс, Морлох, Белиал…
Что бы там ни видел Лир, мне не нужно, чтобы он узрел, где демоны заклеймили меня. В этот момент мне пришло в голову, что я могу просто не снимать платье и задрать его до талии. Поэтому я снова натянула его и легла на холодный пол. Я убрала платье со своей попы, что, откровенно говоря, выглядело более непристойно, чем просто полностью обнажиться, потому что моя задница была выставлена на всеобщее обозрение.
Ничего страшного, сказала я себе. Я вся в крови и стекле, и это просто исцеление. Как в медицинской ситуации.
Мы оба просто пытались найти волшебный нож. И если найти атам означало выставить свой зад на всеобщее обозрение, в то время как Смерть вытаскивает из него стекло, тогда, думаю, такую историю судьба написала для меня.
— Я лежу, — сказала я с пола. Бетон холодил моё тело, и мурашки пробежали по моей обнажённой коже.
Я закрыла глаза и отвернулась от Лира.
Затем я почувствовала острые уколы в бёдрах, когда он начал вытаскивать стекло.
— У тебя есть пинцет? — поинтересовалась я.
— Я использую кончики пальцев, — ответил он. — Знаешь, когда мы были ещё в Акко, ты могла сбежать. Без твоей помощи они, вероятно, разорвали бы меня на куски и бросили в тюрьму в железных цепях.
— Может быть, я просто хотела получить ответы, — я поморщилась, когда он вытащил большой кусок из моего бедра.
— Лежи смирно, — рябь его исцеляющей магии омыла моё тело, и щупальце тепла пробежало по моему нутру. Бёдра рефлекторно подались вперёд, ноги прижались друг к другу.
— Перестань ёрзать.
— Я не двигалась с места, — мои соски затвердели на холодном бетоне, а дыхание участилось. — Прекрати, — прохрипела я с придыханием. — Что за магию ты используешь?
— Что ты имеешь в виду? Это просто снимает боль.
Ну, я не собиралась объяснять ему, как удивительно его магия ощущается на моём теле. Я не собиралась говорить ему, что никогда не испытывала желания к мужчинам, а теперь моё тело сделалось слишком горячим. Его магия скользнула по моей коже, и я вспомнила, как он смотрел на меня, когда мы впервые встретились — его глаза задержались на моих ногах, груди, крошечных шортах.
Неконтролируемое томительное ощущение нарастало между моих бёдер. Мои бёдра снова задвигались, когда похотливые мысли закружились в моей голове.
Что со мной не так? Я готова была корчиться и стонать, лёжа голышом на полу перед ним.
Я по-прежнему держала нож.
— Что такое Нова Ис? — спросила я резким тоном.
— Я закончил вытаскивать стекло. Мне просто нужно закрыть порезы…
Я даже не услышала конца его фразы, потому что его магия чувственными волнами пронеслась по моему телу, согревая нутро. Кровь пульсировала у меня в животе, соски напряглись на холодном бетоне. С каких это пор лежать на холодном бетонном полу так приятно? Я крепко прижала ладони к полу, борясь с желанием забраться к нему на колени и обхватить голыми бёдрами.
— Ты почти закончил? — спросила я сквозь стиснутые зубы.
Я попыталась ясно мыслить сквозь туман удовольствия, до сих пор сотрясавший моё тело. У меня практически не осталось одежды, которая не была бы разорванной, мокрой и покрытой кровью.
— Твоя кожа прекрасно зажила. Мне нужно тебя немного помыть, — Лир провёл холодной влажной тряпкой по моим бёдрам, и я вздрогнула. Его тёплый палец коснулся моей кожи, и у меня перехватило дыхание. Мои соски на холодном бетоне сделались твёрдыми, как камень.