— Хочешь увидеть его снова? Старый Ис?
— Каким образом?
Я закрыла глаза и прошептала заклинание, чтобы вызвать в воображении высокие дубы из Ис. Они засверкали вокруг нас, и солнечный свет пробивался сквозь их листья. Затем я вызвала музыку Ис — мягкие, мелодичные колокольчики, звенящие в ритме движения.
Когда я снова открыла глаза, то обнаружила, что Лир не смотрел на мои иллюзии. Он уставился на меня широко раскрытыми синими глазами. Он выглядел потрясённым, почти благоговеющим. На самом деле это не более чем трюк для вечеринки, но я рада, что он произвёл на Лира впечатление.
— Ты ведь помнишь Ис, — тихо произнёс он.
— Я помню кое-что. Те моменты, когда я не была пьяна, — я позволила образам исчезнуть, но музыка продолжала звучать как далёкая колыбельная. — Ты, наверное, не знаешь заклинания, чтобы согреться?
Лир улыбнулся и лёг на каменистую землю, заложив руки за голову. Он повесил свой плащ сушиться.
— Я позволю тебе свернуться калачиком возле меня. Тебе будет тепло рядом с моим телом.
— Ты позволишь мне спать рядом с тобой? Твоё высокомерие просто невыносимо.
— Если хочешь, можешь одна спать на холодном камне.
Я легла там, где была, прислонившись к каменной стене, и обхватила себя руками.
— Я предпочту камни, спасибо.
Но даже когда эти слова слетели с моих губ, я знала, что они были ложью.
Глава 31
Лир казался чрезвычайно самоуверенным в этой ситуации, как будто его тёплое тело было настолько соблазнительным, что я просто неизбежно накинусь на него ночью.
Прижавшись к шероховатой стене, я обхватила себя руками поверх мокрой рубашки. Звуки музыки Ис по-прежнему тихо звенели вокруг нас, а дождь сильно стучал по входу в пещеру. Золотой шар света медленно начал тускнеть.
Усталость начала овладевать моим разумом, и мои глаза закрылись. Я могла бы уснуть здесь, даже несмотря на дождь, камни и ледяную сырость.
Но когда меня сморил сон, мне привиделось, что Лир подползал ко мне, как зверь. В некоторых снах я раздевалась догола, а он смотрел на меня, и его божественные глаза горели золотом. В других снах он подкрадывался ко мне и срывал с меня одежду. Он стягивал с меня шорты, ставил на четвереньки, и мой позвоночник выгибался дугой, пока его зубы впивались мне в горло. Наши тела были распалёнными и готовыми, двигались навстречу друг другу, и боги, как я жаждала его. Мне было нужно, чтобы он входил и выходил из моего скользкого тела, пока я не достигну дикого ада.
Не знаю, что это за магия, потому что никогда в жизни у меня не было горячих сексуальных снов.
Хуже всего то, что, проснувшись, я обнаружила, что во сне перекатилась по полу пещеры… и обхватила Лира одной ногой. Его магия дрожала на моей коже, а мои бёдра сжались вокруг него.
Затем, к своему полнейшему ужасу, я поняла, что мои бёдра трутся об его тело, и я лизала его плечо.
— Тебе нужно тепло? — поинтересовался Лир, чрезвычайно довольный собой. — Похоже, тебе нужно нечто другое.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь, — заявила я. — Я просто перекатилась сюда во сне.
Его взгляд скользнул вниз по моему телу, и чувственная улыбка тронула его губы.
— Ты тёрлась об меня.
— Я вечно ёрзаю во сне.
— Тогда нам надо почаще спать рядом.
Я не собиралась рассказывать о грязных снах с ним в главной роли или о своём мучительном состоянии возбуждения, хотя, судя по твёрдости в его штанах, Лир был в курсе. Всё моё тело сделалось горячим.
Я не могла перестать думать о том, как мне хотелось, чтобы он стянул с меня шорты, обхватил мою полную грудь и поцеловал. Крепко. Я больше не чувствовала себя Аэнор, осталось какое-то чисто сексуальное существо. Я также не отпускала Лира. Мои груди прижимались к нему, дыхание сбилось.
Но это не похоже на меня. «Не теряй бдительности, Аэнор».
Моя нога переместилась на его длину, и Лир слегка охнул. Он вцепился в мою талию, его мышцы полностью напряглись. Теперь я смотрела в древнее, божественное лицо Анку, а он взирал на меня с безудержной похотью.
Анку меня больше не пугал.
Лир повернулся, и его руки собственнически обвились вокруг меня; одна ладонь оказалась на моей заднице, другая сжала мои волосы. Он смотрел мне в глаза с хищным напряжением.
Я уставилась на него… на это возвышенное, богоподобное существо. Он буквально источал божественность, и меня переполнило благоговение. Это тот, кто пересекал границу между мирами живых и мёртвых.