...какие-то непонятные слова. Что это за женщина с бесцветным, невыразительным голосом их произносит? Может это миссис Роуд, учительница английского?
Улыбающаяся Виктория Ходдер ставит тарелку супа перед маленьким Джонни, и он начинает уплетать вкусный и пахучий рассольник...
Все люди потеряны. Они перестали верить в Господа нашего, и их надо наказать, как были наказаны жители Содома и Гоморры...
Пришёл Стивен Ходдер, отец. Он устал, но играет с маленьким Джоном в кораблики, забавляется с ним. После обеда они вместе бегут гулять.
...Мистер Ходдер, вы приговариваетесь к наказанию... НАКАЗАНИЮ...
Но что же это за голос? Джон бежит, за ним едва поспевает Стивен: «Джонни! Не убегай далеко!». Мальчик оступается, падает. Как больно руку! Господи! «ДЖОННИ!» - в голосе отца звучит страх. Панический ужас. Но почему так больно? Мальчик плачет. Он рыдает и кричит от боли, глядя на свою кровоточащую руку с вышедшей из хрящевой сумки костью...
Джон Ходдер просыпается в ужасном поту, промочившем рубах и волосы насквозь. Он так испуган, что не ощущает даже боли... но БОЛЬ не ушла, она усилилась! Рука, она ноет, боль раздирает ее на кусочки, Джон не выдерживает, вскрикивает. И его глазам открывается зрелище, которое приводит его в панический ужас теперь уже наяву...
Он лежит на твёрдых досках (однако это уже не деревянная лавка в комнате), его руки и ноги прикручены бечёвкой к чему-то напоминающему разделочный стол. Джон поворачивает голову влево к источнику боли, и издаёт крик ещё один крик ужаса: на плече зияет глубокая рана, свежая, и, видимо, достающая до самой кости. Руки нет, есть только боль. БОЛЬ. Кровь хлестает из рассечённого предплечья, заливая весь стол красными брызгами дурно пахнущей жидкости. Над ним появляется лицо сестры, мать её, Зои. Оно искажено злорадной улыбкой, придающей монахине сходство с Дьяволом. В руке она держит огромный тесак, уже запачканный брызгами свежей крови. Его крови. Смертоносное лезвие взмывает вверх. Глаза убийцы горят как дальние светофоры, дающие сигнал остановиться многокилометровым составам. «Это конец» - проскальзывает последняя членораздельная мысль. Тесак резко опускается, раздаётся противный чмокающий звук и треск. Джон Ходдер истошно кричит от разрывающей тело БОЛИ...
Рука, держащаяся на верёвке, стягивающей окровавленное запястье, свисает со стола, немного останавливается, словно задумавшись, и затем со звуком упавшей дохлой крысы шлёпается в мягкую зелень, залитую бурыми брызгами и испачканную кишками. Поют птицы. Шумит и шепчет что-то болтливый лес.
2009