— Да, все так. Я ведь на поляне не врала, я всегда стараюсь говорить правду, как честная девушка. А вот барон хоть и жутко напуган, но на что-то надеется, и мне неизвестно и непонятно на что. Его защиту я тоже прошла почти всю, и если граф мне полностью ясен, то ничем не обоснованная уверенность барона в благополучном для себя исходе меня настораживает. Ну как может для него закончиться хорошо эта история, если он отказывается от сотрудничества?
— Или мы чего-то не знаем. Вдруг у него есть основания так себя вести?
— А-га, — фыркнула Эллина, — амулетов и артефактов у него нет, коты постарались, да и я потом проверила. Барон магом не является. Выследить нас по следу невозможно, Крат и Лин лично этим занимались, когда мы все вместе выдвигались к базе. Сам Проклятый придет к нему на помощь?
— Не знаю, — покачал я головой, — но я предпочитаю исходить…
— …из самого худшего, — перебила меня Эллина. — Я давно говорю, что тебе лечиться надо! Эту твою присказку знают наизусть даже коты, не говоря уже о твоих учениках, учитель. Я все-таки думаю, что тут дело в другом. Барону внушили ложное ощущение собственной неуязвимости в одном конкретном деле, важном для него деле, — это самый простой вариант. Некоторые идут на него добровольно, чтобы не испытывать сомнений, не бояться неудачи или провала миссии. Чаще всего так поступают кровники.
Другой — внедрили в его сознание матрицу, определяющую поведение объекта воздействия при возникновении ситуаций, с высокой долей вероятности могущих привести к возможному раскрытию бароном данных, которые, помимо всего прочего, позволят узнать третьим лицам некие секретные сведения, касающиеся в том числе и личности внедрившего эту матрицу в сознание барона. Влад, что ты крутишь головой, я же тебе объяснила все просто, объяснила на доступном тебе общем языке?!
Третий вариант — барон находится на поводке разума.[50] Объясню тебе на этот раз совсем просто — это значит, что посол полностью свободен в своих действиях и поступках в определенных рамках, а как только он попытается выйти за границы дозволенного или его заставят выйти, он станет куклой, станет марионеткой, неспособной к самостоятельным действиям и к самостоятельному принятию решений, он даже связно мыслить не сможет. Барон будет тупо исполнять лишь то, что ему приказывает разумный, держащий конец поводка разума. Как только внешняя или внутренняя причина, заставившая барона выйти за дозволенные ему рамки, исчезнет, он опять станет самим собой. При этом во время кризиса поведение разумного во всех трех вариантах прекрасно соответствует нынешнему поведению барона. Если я права и посол просто не свихнулся на почве переживаний, а сегодня ночью у него были причины сильно нервничать, то с его головой поработал специалист гораздо лучше меня в определенной области магии Разума. Я тоже могу делать нечто подобное, но здесь главное не знание или искусство, в таких вещах важен опыт, а где я могла его приобрести — в поселках Тихого, тренируясь на рейнджерах?
— Обрадовала ты меня, Эллина, выходит, что номер барона в деле похищения моей дочки чуть ли не шестой, и никаких шансов вызвать этого гребаного посла на откровенность в ближайшее время нет?
— Если честно, то нет, учитель. Одним из этих способов и воспользовалась Дара, когда взяла под контроль мастера Ульфа. Она была слабее меня в магии Разума, но имела колоссальный опыт, позволивший ей спеленать сильного мага, отвлеченного внешними факторами, за минимальное количество времени. С бароном, может быть, поступили точно так же. Нет, Влад, я не говорю, что он невиновен, нужна предрасположенность к подобному внедрению. Нужно, чтобы хоть часть целей разумника и объекта воздействия совпадали, иначе будет отторжение разумом объекта всех трех вариантов.
— Тогда ломай его. Получим хоть что-то, а не дырку от бублика. Подручные посла уже давно во всем сознались, они работали шестерками, но сфера их интересов начиналась и заканчивалась княжеским дворцом и княжеской четой. Барону стало жалко заказывать столь верных ему мерзавцев, вот он и взял их с собой на прогулку в Нарину. Сломай его, Эллина, жестко сломай, ученица. Граф должен все это видеть — думаю, что он станет гораздо сговорчивее после твоего действа.
— Сделаю, учитель. — Лукавая улыбка на лице Эллины сменилась зловещей — такой я видел ее только однажды: когда она оплакивала Лита. — Зетр наверняка их уже достаточно напугал. Мне легче работать будет.