— Зеркало имеет свойство отражать все виды обращённого на него нематериального воздействия, — вскочив по прежней привычке, отчеканил Кро. — Таких как свет, магнетику, тепло и мысли. В результате на поверхности отражающего слоя зеркала из обращаемых энергий, на краткий миг теряющих свойства направления, скорости и силы, возникает тончайшая эмульсия безмерного пространства, не имеющего времени, направления, цвета, жизни и прочих качеств привычного мира. Благодаря этому через эмульсию можно установить прямой контакт с любым местом Вселенной, любым её часом и пространством.
— Четыре балла в аттестат, — кивнул профессор Рабиа. — Замечательное начало для изучения новой дисциплины. Как же нам определить, мсье Битали, в каком направлении устремится наш взгляд, в прошлое или будущее, в мир живых или мёртвых?
— Поскольку данная эмульсия не имеет собственного направления, измерения или возраста, то все её качества целиком и полностью зависят от воли наблюдателя.
— Ещё четыре балла в аттестат. И садитесь, хватит с вас для первого урока. — Омар ибн Аби Рабиа мягкой бесшумной походкой двинулся к установленному на небольшом возвышении, обитому бархатом креслу, небрежно взмахнул палочкой из эбенового дерева. Столешницы по всему классу зашипели, поверхность их дрогнула и стала зеркальной. — Посмотрите на свои парты, драгоценные мои создания. Это ваше окно в прошлое и будущее, ваш почтовый ящик и ваша вечная связь с предками, ваш защитник и, увы, ваш самый опасный враг. Так как же вам, юные создания, не оказаться среди мёртвых, пожелав взглянуть на губы юной чаровницы, и не выдать себя врагу, надумав послать весточку в отчий дом?
Профессор Рабиа сел в кресло, закинул ногу на ногу. Волшебная палочка в его руках удлинилась и превратилась в тонкую трость с серебряным набалдашником.
— Чтобы не сделать оплошности, каждый из вас должен уметь удерживать зеркало в тисках своей воли и не допускать даже малых отклонений от намеченной цели. Достигается это первейшее требование для работы с зеркалами путём выработки жесточайшей дисциплины мысли. Вы обязаны уметь думать только о том, что вам необходимо, и не скатываться ни на что постороннее. У кого-нибудь имеются вопросы?
Класс молчал. Вопросов ни у кого не возникло, поскольку никто ничего не понял.
— Прекрасно. Тогда приступим к практическим занятиям. Разбейтесь на пары. Первое упражнение: ученики, ближние к окну, говорят, дальние от окон — слушают. Задача говорящих: в течение десяти минут рассказывать напарникам о верхнем левом стекле в оконной раме, ни на что не отвлекаясь и не переходя на другие темы… Начали!
Профессор щёлкнул пальцами, и на подлокотнике возникли песочные часы.
— Значит, первым говорю я, — повернувшись к соседу, погладил подбородок Битали. — Стекло в оконной раме. Оно наверху. Оно сделано из стекла. Оно чуть пыльное, внизу грязи больше, чем сверху. Оно прозрачное. Стеклянное. Размером примерно локоть на локоть. Толстое. Сделано из стекла. Обычного стекла, расплавленного и остуженного. Стекло делается из песка. Чистого и отборного. Песка много в пустынях. Там жарко и нет домов. Ничего не растёт. Ни травы, ни деревьев, ни кустов. Там нет воды. Вода уходит в песок. Поэтому рек и озёр там нет. И рыбы…
— Можешь не продолжать, Кро, — подмигнул ему недоморф. — Подозреваю, что рыба, которую ты только что помянул, не имеет к верхнему левому стеклу здешнего окна никакого отношения. Ну, совсем не в тему! Вместе с реками, озёрами и морями.
Однако Надодух веселился зря. Когда он и Битали поменялись ролями — он сам, начав с деревянной рамы, уже через минуту увлечённо рассказывал соседу о жирных красных дождевых червях.
До конца занятия ученики успели сделать по пять заходов, но на первом уроке ни одному не удалось удержаться в рамках заданной темы дольше одной минуты.
— А посему, драгоценные мои друзья, — подвёл итог профессор, взмахнув тростью, — работать с зеркалами вам ещё рановато. Для начала овладейте дисциплиной собственного сознания.
И все столешницы класса снова стали сосновыми, покрытыми одним слоем коричневой морилки.
Вернувшись в башню, Битали с облегчением скинул с себя одежду и упал на постель:
— Кошмар! Ещё никогда в жизни никто так не издевался над моими мозгами. Голова болит, будто я две ночи не спал и бился лбом о стену. Он у вас всегда такой?
— Ты про кого? — Недоморф тоже скинул учебную форму, натянул майку и длинные шорты.
— Про последнего.
— Тут ты не прав! Омар ибн Аби Рабиа очень умный учёный. Знает всё что можно и ещё чуть-чуть того, о чём никто не догадывается, — неожиданно встал на защиту профессора Надодух. — Ты бы видел, как он на тартарологии Лысого Расетрота из небытия вызвал! Чёрный монстр в три роста высотой с двумя оскаленными пастями и шестью руками. Половина класса на месте обмочилась! С тех пор ни один школяр больше не пытался гадать на костях в полночь у себя в комнате.
— Я и не говорю, что он плохой, — поправился Битали. — Я говорю, что голова после его урока как ватой набита. Ничего не соображаю. Может, в душ сходить? Ужин когда будет? Там вечером такая же давка, как в обед?
— Умываться иди, — стал загибать пальцы, отвечая на вопросы, недоморф, — ужин будет, вечером там три часа на питание, все спокойно поесть успевают. Хотя, конечно, иногда совсем пусто бывает, а иногда толпа набегает, как в обед.
— А ты пойдёшь?
— Сохнуть долго, — пригладил шерсть на плече сосед. — Я лучше освежитель для белья вечером под одеяло суну.
— Как знаешь. — Кро достал полотенце и как бы невзначай спросил: — Ты не знаешь, лестница, что от душевой, она как далеко вниз уходит?
— До бесконечности, — с лёгкостью ответил недоморф. — Ты чего, забыл? Там, внизу, она переходит в пологий спуск и идёт к озеру Де Леври. Мы же через неё каждый… Ах да, ты же первый раз приехал. Да ещё опоздал. В общем, там подземный ход.
— Знаю, — кивнул Битали, надевая тапочки. — Мне директор рассказывал. К озеру приходит автобус.
Когда он вернулся, комната оказалась пуста. Надодух отправился куда-то по своим делам. Пользуясь свободным временем, Кро решил заданные мадам Кроус уравнения, перелистал справочник Латрана. Среди домовых духов никого круглоглазого он не нашёл, зато среди описаний в конце книги обнаружил сразу трёх похожих на Батану существ. Первым был пещерный бескрылый вампир ампо, другим — гвинейский корочковый лемур, третьим — монсалватский эльф. Род духов-хранителей, обитателей исключительно каменных домов, истреблённый вместе с катар-ской магической ветвью во время Большой Войны. Иллюстраций в справочнике не имелось, но из описаний было ясно, что из всех троих только эльфы пользовались одеждой и обувью.
— Значит, Батану эльф? — вздохнул мальчик. — Тогда не так обидно, что оценку не поставили. Домового я так и не вызвал.
— Господин меня звал? — услышал он со стороны окна.
— Батану?
— Ты произнёс моё имя, господин. Я давал клятву вернуть долг и пришёл на зов.
— Извини, не знал, что потревожу… — Битали почувствовал себя неловко, сунул руку в коробку с конфетами, подвинул её к краю стола: — Вот, угощайся. Надеюсь, тебе понравятся. Желейные. Я такие очень люблю.
— Я ещё не отплатил за угощение, господин.
— Не называй меня господином, от этого я кажусь себе старым и бородатым, — усмехнулся Кро. — И можешь забыть про молоко, это такой пустяк. К тому же оно было школьным. Попробуй лучше конфету. Считай, я позвал тебя только чтобы угостить.
Эльф не ответил — однако в коробке что-то зашуршало.
«Хорошие существа все эти духи, — подумал мальчик. — Самый злобный и коварный из них не возьмёт без разрешения ничего чужого, даже конфетку. Не войдёт без разрешения в дом. Не нарушит взятой клятвы. Обострённое чувство справедливости! Жалко, что люди не такие.
И смертные — тоже».