Вот оно что, подумал Сергей. Древние – обычные дешёвые понты у всяких
«Баронов». Как малиновые пиджаки у «новых русских» в девяностые. Хорошо, если так оно и есть. Прямо от сердца отлегло.
– А я вот не враг рода человеческого, – неожиданно заявила Машка. Девчонка, доев грибной супчик, всё это время молчала, как партизанка. Только внимательно слушала разговор взрослых дядь, да разгоняла тьму сиянием из неоновых глазёнок. – Хотя многим от меня изрядно досталось… но это были плохие дяди!
Монах перевёл взгляд на девочку и улыбнулся.
– Твои слова наполняют моё сердце радостью, дитя. Продолжай в том же духе, и однажды Император вознаградит тебя, как и других истинно верующих.
– А я не хочу верить в вашего Императора! Я его не знаю! – заявила Машка и показала инквизитору язык.
Сергею на секунду показалось, что у него сердце прихватило. Он незаметно легонько шлёпнул девчонку по бедру – дескать, что ты несёшь, доча? Не понимаешь, кто перед тобой сидит? Инквизиторы бывшими не бывают!
– Детской душе свойственно скороспелое суждение, – монах кротко опустил глаза. Он, к облегчению Сергея, не собирался карать девчонку за дерзкие слова. – Однажды ты поймёшь.
– А вас не смущает, что моё происхождение нечисто? – продолжала напирать девчонка. – Что я нечистый дух по вашим же понятиям?
Сергей отчаянно просигнализировал ей замолчать, уже довольно грубовато шлёпнув её. Да простит его Роскомнадзор... Но «Остапа» уже понесло…
– Не мы решаем, кем и как нам родится, дитя, – по-прежнему кротко отвечал монах.
– Но в наших силах выбрать, кем мы станем.
– То есть я должна стать человеком? – не успокаивалась Машка, с вызовом глядя на дядю-инквизитора.
– Зачем же? Если твоё сердце откроется добрым делам и вере в Императора, этого будет вполне достаточно.
– Девочка перенервничала, девочка говорит глупости, девочке скоро пора сказать спокойной ночи, малыши, и идти спать, – Сергей, пытаясь улыбаться, зажал Машке рот. Та, возмущённо запищав, тяпнула его за костяные пальцы и лягнула в рёбра.
– Ничего страшного. Она ещё очень молода. Подрастёт – помёт. К слову о Древних,
– монах снова перевёл взгляд на Сергея. – Возможно, за этой ересью всё же что-то стоит. Что-то, прячущееся в тени, и достойное самого пристального внимания и изучения, дабы минимизировать потенциальный вред.
Тон монаха изменился, стал более серьёзным. Сергей почувствовал себя неуютно.
– Да уж... эти самые Древние "понты" жуть какие таинственные, прямо как у Лавкрафта, – усмехнувшись, сказал "Тёмный лорд". – Ктулху, Ньярлатхотеп, Шаб- Ниггурат, Йог-Сотхотх и прочая адская братва…
Он осёкся, поймав внимательный… даже напряжённый взгляд отца Константина!
– Откуда тебе известны эти имена, сын мой? – спокойно спросил он. Что-то в его голосе Сергею очень не понравилось.
– Да так… ничего особенного… в книге прочитал одной, – пояснил он, стараясь говорить спокойно и расслабленно. Хотя на душе скреблись кошки.
– Какой книге? – мягко продолжал допытываться инквизитор.
– Электронной… в интернете… – честно признался Сергей. – Кто-то выложил. Чтобы другие почитали. Это художественная литература, если что! Не религиозная. И не магическая. И даже не оккультная.
Некоторое время монах сверлил его пристальным взглядом. Затем устало вздохнул.
– Меньше читай подобных книг, сын мой. Даже художественных, – посоветовал он.
– Крепче сон будет. Лучше почитай житие святого Луки…
Мысленно Сергей стукнул себя по лбу. Дебил! Надо же додуматься сыпать всякими непонятными словами перед инквизитором! Все-таки ему повезло, и отец Константин оказался весьма добрым и снисходительным представителем профессии. Очень, Очень Добрым и Очень, Очень Снисходительным. Да ещё и в хорошем настроении. Улучшившимся после сожжения действительно опасных духов. А может у него просто энергия закончилась в бензобаке… или что там за топливо у инквизиторов. Вера? Праведный гнев?
– Я слышал, сын мой, что некто Конрад, известный как Тёмный лорд, в своё время очень интересовался легендами о Древних и проводил исследования в этом направлении, – пояснил инквизитор. – Если тебе вдруг удастся что-то найти из его наследия… что покажется тебе непонятным или даже ужасающим… обратись к брату Зульфусу, что проживает в Безнадёгинске. Он обладает исключительными познаниями в области древней истории и легенд. Он поможет тебе принять верное решение.
И снова Безнадёгинск. Который раз уже всплывает этот город. Все, ну просто все, от Баронов и инквизиторов до Речи, очень хотят, чтобы Сергей туда прогулялся. И брат Зульфус... знакомое имя... где он его уже слышал... Точно, его же Барон упоминал! Дознаватель Зульфус, работающий на конкурирующую организацию по словам Барона. Уж не на инквизицию ли случаем?
– Брат Зульфус... Он инквизитор? – спросил он. Святым отцам «Тёмный лорд» всё же не доверял до конца и опасался их. Одного более менее адекватного в лице брата Константина он встретил, но на счёт остальных уверенность отсутствовала.
– Нет, он дознаватель, – монах покачал головой. – Помогает инквизиторам с расследованиями, собирает информацию и выполняет задания. Он надёжный честный человек и терпимо относится к духам. Пока те соблюдают приличия.
– Хорошо, спасибо за информацию, – кивнул Сергей. – Значит, дознаватель Зульфус… У него заодно спрошу и про Конрада, и про Древних.
Шло время. Машка постепенно восстановила силы, и пришла пора продолжить прерванный путь. Трус, Балбес и Бывалый за время перерыва слетали в известном им одним направлении и вернулись потучневшие, с лоснящимися боками и довольными сальными глазками. Похоже, оприходовали некого духа-бедолагу.
Прощались с отцом Константином очень тепло, словно старые друзья. Только Машка враждебно косилась на монаха и дулась. Инквизиторы ей Очень не нравились, хоть ты тресни!
– Это плохой дядя! – заявила девчонка, когда выжженная полянка инквизитора и её хозяин-отшельник осталась далеко позади. – Очень плохой.
– Он нам жизнь спас, – устало сказал Сергей, устало перебирая ногами. После пережитых приключений кости зудели по всему телу и плохо слушались. Кажется, он потратил слишком много энергии. И моральной и магической. Нужно побыстрее добраться до Башни колдовства и зарядиться. – А ещё кое-кого накормил супчиком.
– Это был невкусный супчик! – Машка скрестила ручки на груди.
– Кое-кто ел супчик плохого дяди так, что аж за ушами трещало.
– Неправда!
– Своими глазами видел. И ушами слышал... Громко чавкать – некрасиво.
– Всё равно дядя плохой, – настаивала девчонка. – От него веет... чем-то нехорошим! Чем-то бесконечно враждебным мне и миру духов! Хотя он утверждает обратное!
– Что поделать, он инквизитор, – вздохнул Сергей. – Они там в инквизиции руководствуются принципом "Лес рубят, щепки летят". Мне такой подход, как и тебе, тоже не по душе. Но ведь инквизиторы охотятся на тебе подобных не потому, что они такие плохие и злобные. Вспомни тех лютых зверей, что за нами гнались совсем недавно. Именно из-за них у людей сложилось предвзятое отношение к большинству духов.
Машка недовольно засопела, не зная, что ответить на предъявленные аргументы. Духи по приказу Сергея улетели далеко вперёд, выискивая следы беглой Юльки. "Тёмный лорд" продолжал надеяться, что та не успела убежать далеко. Не хотелось бы блуждать за ней по всему миру духов. Или, что ещё хуже, обнаружить под кустиком её хладную обглоданную тушку.
– Знаешь, – обратился Сергей к Машке, задумчивая постукивая костяшкой по подбородку. – Я как-то давным-давно, когда был чуть старше тебя, читал одну книгу. Она мне тогда показалась очень страшной, но интересной. Я осилил её до конца. Там рассказывалось про инквизитора и его ученика. Ученик очень хотел сам стать инквизитором и бороться с демонами, колдунами и еретиками. Защищать род человеческий. Только ему не нравились методы инквизиции, казались ему неоправданно жестокими. Парень думал, что он-то, когда сам станет инквизитором, будет действовать намного гуманнее, легко отличать еретиков от обычных людей и карать только виновных. Однажды они с учителем нашли и сожгли колдуна, терроризировавшего целую деревню несколько лет. Перед смертью чародей успел наложить на своих убийц и выживших крестьян проклятье. Инквизитор и его ученик были защищены против подобного рода чар, а вот крестьян ждала участь много хуже смерти – медленное и мучительное превращение в живых мертвецов. Против порчи существовало лекарство, но находилось оно далеко в соседнем городе. Риск не успеть был слишком велик. Инквизитор принял решение – безболезненно убить всех крестьян, чтобы те не распространили заразу на другие деревни, тем самым уменьшив число жертв. Однако ученик воспротивился. Он считал, что за жизни людей надо бороться до последнего любой ценой. Инквизитор неожиданно легко уступил требованиям ученика, и они отправились за лекарством. Однако когда они вернулись через несколько дней, проклятье успело взять своё – все крестьяне превратились в живых мертвецов. Более того, они заразили несколько соседних деревень. Большинству несчастных лекарство бы уже не помогло – оно работало лишь на начальной стадии заражения. В наказание за мягкотелость инквизитор заставил своего ученика лично прикончить всех живых мертвецов. Уже много лет спустя ученик, сам ставший полноценным инквизитором, спросил у своего престарелого учителя – почему тот допустил подобный исход? Ведь опытный охотник на нечисть точно знал, что проклятье такого типа развивается в людских телах очень быстро. Они с учителем никак не успели бы с лекарством вовремя. Почему, почему он сознательно позволил тем несчастным крестьянам умереть? Старый инквизитор ответил, что всё это было частью обучения – пока ученик на собственном примере не познает горький вкус ошибок и их последствий, ему не стать полноценным инквизитором. И не понять простую истину – снисхождение и мягкосердечность ведут к ещё большим жертвам.