Только тогда Гарри заметил маленькую черную книгу, которую прижимала Гермиона к животу. Его глаза расширились от ужаса, ведь именно эту книгу он отдал ей в Косом переулке. «Мерлин! Это же я дал ей книгу!»
— Могу я задать тебе вопрос, Гарри? Я ведь могу называть тебя Гарри? — счастливо улыбнулся парень.
Гарри вернул свой взгляд на парня, но не отреагировал.
— Ну-ну, Гарри, нет нужды молчать, — прошипел юноша.
Парселтанг привел Поттера в себя.
— Ты тоже говорящий на парселтанге? — Гарри чувствовал, что горгулье не удалось подавить разочарование, из-за узнавания виновника нападения на его друзей.
— Ты тоже можешь разговаривать на нем, — мальчик вернулся к английскому.
— Как тебя зовут? — спросил Поттер.
— Как грубо, Гарри. Меня зовут Том. Том Марволо Реддл, — представился Том. Наклонившись, он поднял палочку Гермионы. Затем написал в воздухе свою фамилию из огненных полос.
— Неплохие чары, — заметил Гарри. «Если он смог взять палочку, значит становится телесным».
— Спасибо, Гарри. Теперь я могу задать свой вопрос? — снова спросил Том.
— Хмм… давай… Но как насчет того, что я задам свой после твоего? — Гарри попытался потянуть время.
— Что ж, справедливо. Я — первый. Как ты смог остановить самого могущественного Темного Лорда, что когда-либо жил? — его дружелюбные манеры тут же исчезли.
Гарри прищурился, прежде чем сказать.
— Не знаю. Да и никто не знает, кроме разве что Дамблдора, но его словам я бы не стал доверять. Почему тебя это волнует?
— Просто мне любопытно. Ты не доверяешь директору?
— Не настолько, чтобы легко поверить. Скажи мне, Том, ты грязнокровка?
— Круцио! — зарычал Том.
Уворачиваясь от Непростительного, Гарри направил палочку на Реддла и произнес:
— Редукто!
Том легко избежал заклинания и отправил темное проклятье фиолетового цвета, окружившего его.
Гарри мгновенно откатился в сторону, прежде чем выкрикнуть:
— Бомбарда! Процио! Редукто! Редукто!
На разочарование Поттера, Том просто улыбнулся, отскочив от заклинаний, словно их и не было:
— Признаюсь, от тебя, Поттер, я ожидал большего. Когда эта молодая леди рассказывала о тебе, я был под большим впечатлением. Мне жаль, что она ошибалась. Круцио!
Заклинание быстро преодолело расстояние между Гарри и Томом, быстро ударив в грудь Поттера, заставив упасть его на пол и почувствовать, как сотни маленьких ножей разрезают его на маленькие полосочки. Гарри не знал сколько заклинание было на нем, но, когда его все же отпустило, он понял, что лежит на полу и роняет слезы на каменный пол.
— Так слаб, — усмехнулся Том.
Собравшись с оставшимися силами, Гарри медленно поднялся и твердо посмотрел на Тома Реддла. Когда он попытался произнести что-то, то лишь смог выплюнуть кровавые сгустки, которые текли с прокушенного языка.
— Не хочешь больше общаться, Гарри? Возможно, тебе нужна хорошая мотивация, — Том повернулся к гигантской статуе Салазара Слизерина и прошипел:
— Говори со мной, Слизерин, Величайший из четверки.
Гарри мог только наблюдать, как у гигантской статуи Слизерина раскрылся рот, и огромная змея медленно начала выбираться наружу.
Как только она полностью выползла, Том прошипел:
— Убей его!
Поттер заметил, как массивная змея повернула голову и уставилась тяжелым взглядом в зеленые глаза Гарри. Как только ярко-желтые глаза впились в него, Поттер почувствовал, как спазм схватывает его желудок и заставляет цепенеть все тело. Так же быстро как это чувство пришло, также быстро оно исчезло и Гарри в облегчении выдохнул.
— Тварь, подчинись моему хозяину, он — наследник создателя! — прошипел Салазар.
Массивный василиск повернул голову к фамильяру:
— Что за ложь звучит в твоих словах?
Гарри быстро собрался с силами.
— Он не врет. Я — Гарри Поттер, магический наследник Салазара Слизерина.
— Он лжет! Я — последний наследник Слизерина! Убей его. Убей! — взревел Том.
Василиск, казалось, растерялся, переводя взгляд с Гарри, на Салазара и Тома. Существо высунуло массивный язык несколько раз, прежде чем прошипеть:
— Как вас может быть двое?
Гарри вздохнул, а Том был сильно взбешен.
— Ложь! Я — единственный наследник Слизерина! Убей его!
— Заткнись, грязнокровка! — рявкнул Гарри.
Василиск мгновенно повернул свою голову к нему.