Гарри чувствовал огромное негодование, что поднималось у него внутри — горгулья была сама не своя. Гарри пытался извиниться, а Долгопупс посмел попрекнуть его грязнокровкой Криви.
— Я не отвечаю за действия других студентов. И мое отношение к Криви и остальным гриффиндорским грязнокровкам не изменилось.
— Тогда это все не имеет значения, — фыркнула Гермиона. — Почему ты признаешь, что ошибался во мне, но не меняешь свое отношение к другим?
Гарри просто ответил:
— У меня нет времени объяснять вам двоим что-либо. Мы закончили?
— Да, — словно выплюнула Гермиона, взбешенная лицемерием Поттера.
Гарри лишь кивнул и направился в свое купе.
— Что хотела Гермиона? — как только он вошел, спросила Тонкс.
— Поблагодарить меня за помощь, — сказал Гарри, все еще проигрывая в голове разговор с Грейнджер.
— Я все никак не пойму, почему она так вас всех волнует? — спросила Джинни.
— У меня есть свои причины помогать ей, — мрачно ответил Гарри.
— И все же, никак не могу взять в толк, как ей Дамблдор разрешил вернуться в школу? Как он может быть уверен, что она не под властью Сами-Знаете-Кого, после того, что он управлял ей? Может, он затаился и ждет? — спросила Джинни.
— Дневник уничтожен, теперь она больше не контролируется никем, оставь в прошлом ее ошибки. Она была обманута, — заступилась за подругу Тонкс.
— Но это было так глупо, — сказала Джинни.
— Это могло случиться с любым, — не своим голосом ответила Тонкс.
— Нет, не могло. Только одержимая знаниями грязнокровка могла попасться на эту уловку и стать одержимой книгой, — утвердительно сказал Драко.
— При чем здесь маглорожденные? — резко спросила Тонкс.
— Давай рассуждать, Тонкс, ты проверила бы незнакомую книгу, которую только что нашла, прежде чем начать писать в ней? — спросил Драко.
— Если это неказистая магловская записная книжка, да притом еще и чистая, то, наверное, нет, — ответила Тонкс.
— Хорошо, а твоя мама наверняка бы проверила эту тетрадку, если ты в нее пишешь как какая-то маньячка, да еще и ведешь себя странно? — спросил Драко.
— Скорее всего, — согласилась с парнем Тонкс.
— Вот видишь! Если бы она была полукровкой или чистокровной, то не угодила бы в эту ловушку. А для грязнокровок это одно из испытаний нашего мира, — сказал довольный собой Драко.
— Что бы ты ни говорил, Драко, но мы не знаем, какие темные чары Сами-Знаете-Кто наложил на дневник, и могли бы мы сбросить их, или бороться с ними. Он все же один из сильнейших магов планеты, — сказала Тонкс.
— А ты что скажешь, Гарри? — спросила Джинни, смотря на то, как Драко кивнул, принимая комментарий насчет силы Темного Лорда.
— Я думаю, что они оба правы, — ответил Гарри, стараясь избежать спора.
— А что насчет тебя, Блейз? — спросила Тонкс.
— Заб… — начал было Блейз, но не закончил, так как его перебила Тонкс:
— Я знаю, что твоя семья нейтральна, но дементор побери, нам интересно твое собственное мнение!
— Я думаю, что Драко прав. Черт, Тонкс, ты довольна? Я думаю, что в семье, где есть хоть один волшебник, такого не будет, и уж точно проклятие на память накладывать никто не сможет. По крайней мере, обеспокоятся потерей времени и провалами в памяти. Да и не связать нападения на людей и свои провалы в памяти, и если бы связала Грейнджер, то может быть и можно было избежать нападений. Вот что я думаю, Тонкс, — взорвался Блейз.
После высказывания Блейза наступила тишина. Первым, кто ее нарушил, был Гарри:
— А ты сам, Блейз, что собрался делать летом?
— Сьюзен остановится у нас дома, пока ее тетя и мой отец занимаются какими-то делами Министерства, — ответил Блейз.
Компания избегала острых тем, что могла вывести кого-нибудь из них. Но в их спокойную обстановку ворвалось три несчастия: Фред, Джордж и Рональд Уизли.
— Джинни, вставай и пошли. Я обещал отцу, что не позволю некоторым личностям влиять на тебя, — сурово произнес Рон.
— И что же он мне сделает, если я тебе скажу «отвали, Рон»? Я и так уже под домашним арестом на все лето. А все почему? Вы донесли на меня, — Джинни от злости даже плюнула в своего братца.
— Джинни, ты идешь с нами, — сказал Фред.
— Да, мы не позволим, чтобы тебя превратили в фанатика чистоты крови, — вставил Фред.
— Отвали, Уизли, — сказала угрожающе Тонкс.
Фред вначале уставился на нее, прежде чем сказать:
— Знаешь, Поттер был так расстроен, что его метаморф попала в Больничное крыло, что готов был землю носом рыть. Интересно, что такого ты делала для него, что он так по тебе скучал?