— Но ведь я правильно понял, что сегодня вы отправляетесь на королевский бал? — парикмахер дождался пока я нехотя, хоть и утвердительно кивну. — Вот видите. Не спорьте, молодой человек, я прекрасно знаю, что вам нужно.
И я сел. Мастер тут же завязал вокруг моей шеи чистое полотенце и, вылив себе на ладони бесцветную, резко пахнущую мятой жидкость принялся втирать мне ее в волосы. Покончив с этой процедурой, старичок куда-то ушел на целый час, а вернувшись, взялся за ножницы. Инструмент в его руках буквально порхал. Старик не то чтобы не порезал меня, он даже ни разу не коснулся лезвиями моей кожи. Еще полчаса понадобилось мастеру, чтобы закончить стрижку, в которой я участия не принимал, поскольку зеркала передо мной не было. Закончив измываться над моими волосами, парикмахер отправил меня в ванную, где меня ждал очередной сюрприз.
Когда я вышел в коридор, меня уже поджидал высокий мускулистый юноша в одной лишь набедренной повязке, зато с большим мешком за спиной. Парень привел меня в ванную комнату, но не в ту, где мы обычно умывались. Эта ванная была поменьше и поскромнее, зато жарко в ней было, как в парилке. Посреди небольшой комнатки с деревянным полом, с разбухшими от постоянной влажности досками, стояла большая бадья, над которой поднимались клубы пара. Пока я залазил в очень горячую, на пределе терпимости, воду, юноша развязал свой мешок. Надо сказать, его арсенал превосходил количество инструментов парикмахера раза в три. Одних сортов мыла было только десятка три. Это не считая шампуней, масел, солей, пемзы, мочалок и каких-то пинцетов, которые я сразу попросил убрать подальше. Очень мне их вид не понравился. А когда банщик сказал, что они предназначены для того, чтобы выщипать на моем теле все волоски, я и вовсе решил валить из этого гостеприимного дома, внезапно превратившегося в камеру пыток.
Вообще мое купание проходило в очень странном русле. После того, как я намылился и потер себя мочалкой, меня сполоснули водой, а затем намазали какой-то зеленоватой, неприятно пахнущей, кашицей. В таком образе гоблина я просидел полчаса, пока банщик не сказал, что ее можно смывать. А точнее стирать куском синеватой пемзы, удобно ложащимся в руку. Затем мне долго мыли голову, так же покрывая волосы всякими разными маслами и полоская в травяных настоях. Под конец второго часа, когда от жары в ванной комнате у меня уже стала кружиться голова, банщик вылил на меня два ведра холодной воды и дал намазаться еще каким-то увлажняющим кожу кремом. Когда я закончил, он протянул мне чистый шелковый халат бордового цвета, который я и одел.
По дороге обратно в комнату, где меня продолжал дожидаться парикмахер, я тормознул в коридоре Хаара, направляющегося мне навстречу, и, дождавшись, когда слуга отойдет на достаточное расстояние, спросил:
— Слушай, Архимаг, я, конечно, все понимаю, королевский бал это торжественное событие, но мне обязательно прихорашиваться, словно невеста в день свадьбы?
— Думаешь мне легче? — огрызнулся хозяин дома. — Если бы ты знал, как меня раздражают эти торжественные приемы.
— Позавчера вечером ты говорил по-другому.
— Я сказал, что нам придется пойти. Но я не выказывал никакого восхищения по этому поводу.
— Ладно. Хаар, — я понизил голос. — Может, ты скажешь своей сестре, чтобы она перестала считать меня своим кавалером. Ты же понимаешь, что у нас ничего не выйдет.
— Сам скажи. Я не хочу идти на бал с расцарапанной рожей. Не волнуйся. Она любит играть. Наиграется и отстанет от тебя. Просто потерпи еще день. А завтра утром, если повезет, вы уже уедите.
— В куклы пусть играет, — буркнул я. — Стоп! Что значит «если повезет»?
— Ну, если король примет твои слова всерьез и отдаст тебе щит.
— А если не отдаст?
— Вот тогда и будем думать. Так, все, мне некогда. Там меня в ванной уже заждались.
Я сочувственно посмотрел вслед Архимагу и направился в свою комнату. Хотя ему то что сделается, он ведь наверняка привык к подобным мероприятиям. Не то что мы, дикие пещерные люди.
Старик парикмахер при моем появлении отложил маленькую книгу в сером переплете и посмотрел на меня сквозь очки в тонкой золотой оправе.
— Ну вот, молодой человек, теперь совсем другое дело, — возвестил он. — Теперь ваши волосы достигли подходящей длины.
— Что за…, - я провел рукой по мокрым волосам и обнаружил, что они стали гораздо длиннее, чем раньше. — Как такое возможно?
Еще сегодня утром сзади волосы едва прикрывали шею, а спереди челка опускалась чуть ниже бровей, то сейчас мои черные, как смола волосы опускались ниже плеч.
— Специальные мази, ополаскиватели. Разве господин не встречал такого раньше?
— Не встречал, — признался я. — Ополаскивателем пользуются у меня на родине, но там они не влияют на рост волос. Только на блеск и объем.
Парикмахер лишь кивнул, показывая, что понимает о чем я говорю, и жестом указал мне на кресло. Я вздохнул. Закончится этот день когда-нибудь или нет?
Мастер колдовал над моей головой на этот раз недолго. Всего минут сорок. Но когда меня все-таки подвели к зеркалу, я только присвистнул. Спереди волосы были разделены на пробор ровно посередине, а сзади собраны в хвост, который опускался до самых лопаток. В принципе, получилось неплохо, но уж слишком необычно.
Пока я стоял у зеркала и оценивал все плюсы и минусы новой прически, дверь открылась и в комнату ворвалась Лорианна, одетая в черное платье с глубоким декольте. Жемчужное ожерелье она сменила на золотую цепочку с кулоном в виде летучей мыши, длинные волосы были расчесаны и волной разливались по плечам.
— Милый, ты готов? — и тут же возмущенное. — Уже все собрались, а он тут голый стоит!
На самом деле я стоял в халате, но, по-видимому, девушка имела в виду что-то другое. И опять это обращение. Милый. Сначала Милада, теперь Лорианна. Может, с сестрой Архимага тоже что-то не так? Хотя если бы она была не она, Хаар бы это точно почувствовал. Значит, у Лорианны просто такой характер, а это хуже всего.
— Если ты выйдешь, милая, — я криво улыбнулся, — я оденусь за пять минут.
— Надо же, какой стеснительный, — обиделась девушка, но из комнаты вышла.
А я принялся одеваться. Кольчуга из черного серебра, черные штаны, заправленные в сапоги со шнуровкой, белая рубаха навыпуск и черный с красным камзол. Пьющий Души у пояса в ножнах и колья, которыми я еще не пользовался в Вельтерроне, просто так, на всякий случай. Придирчиво оглядел себя в зеркало. М-да. Как я уже говорил, не самый худший вариант. А для этой эпохи и вовсе идеальный.
Уже подойдя к двери, я обернулся и бросил взгляд на стоящую в углу секиру. Оставлять ее без присмотра не хотелось, но вряд ли меня пустят с оружием в королевский дворец. Тут бы хоть кинжал как-то протащить. Еще больше я опасался оставлять секиру на слуг, которые будут стеречь коней. А вот оставить ее на самих коней…
Я взял секиру в руки и вышел во двор. Не обращая внимания на удивленные взгляды моих спутников, тоже стоящих во дворе и полностью собранных, я направился к конюшне. Тройка моих костяных созданий продолжала неподвижно стоять у стены, глядя прямо перед собой зелеными глазами. Подойдя к своему скакуну, я положил секиру на широкую костяную спину и на всякий случай обновил морок и намотал кожаный ремешок на одну из выступающих костей.
Затем вернулся к дому, у которого нас уже ждала карета, запряженная четверкой лошадей, в которую мы все впятером и загрузились. Карета была довольно просторной, на мягких удобных диванах места было довольно много, так что мы без проблем на них разместились. И хотя места хватало с головой, но Лорианна и здесь умудрилась сесть рядом со мной и прижаться к моему плечу. Рядом с нами сел Хаар в зеленом камзоле и штанах. Пауль и Кира сели напротив. Рыцарь был одет в синие с серым брюки и синюю куртку. На воровке было белое с синим платье, ее короткие волосы торчали во все стороны в искусственном беспорядке. Я впервые видел девушку в таком образе, и надо сказать, ей этот образ шел, а в паре с рыцарем они смотрелись просто идеально.
Карета тронулась. Мягко, без рывка. Кучер прекрасно знал свое дело. Я отодвинул фиолетовую шторку с окон и, откинувшись на спинку дивана, стал наблюдать за пейзажем. Впрочем, разнообразием он не отличался. Сначала мимо проносились дома местной знати, потом несколько минут мы ехали через поле, затем минутная проверка на въезде в город и еще минут двадцать легкой тряски по мостовой Кардарана.