К ночи Инк смог организовать нам костер и ужин с помощью своей чудесной кисточки, но на спальники решили не тратить резерв, здраво рассудив, что и у огня сможем переждать ледяную напасть. Свободное время мы проводили просто отдыхая, иногда ведя незатейливые разговоры. Мне нравилось слушать, как спорят два скелета, отпуская занятные колкости друг другу, вспоминая свои былые сражения. Оказалось, они знаются уже много-много лет, но только сейчас имели возможность общаться практически на равных. Как старые друзья. Это было так уютно…
За этот день я успела ещё полетать над нашим убежищем, нежась в последних лучах закатного солнца, уход которого скоро превратит этот мир в ледяной ад. С высоты было видно насколько здесь в действительности было мрачно. Не было ни растений, ни животных. Совершенно не так, как было дома. Едва светило исчезло за неровной чертой горизонта, как повеяло первым холодом, а на противоположной части небесного купола зажглись колючие светлячки звёзд. Дождавшись, пока холод начнет пробираться под перья, я вернулась в наше укрытие, перекинувшись в привычное всем обличие. Художник уже крепко спал у огня, забавно поджав под себя ноги и обнимая свое необычное оружие. Эррор сидел у противоположной стены, сонно всматриваясь в пляшущие языки пламени, расслабленно перекинув руку через согнутое колено.
Я невольно вновь залюбовалась его непринуждённой позой, но ощутимый холод, который мне был ненавистен, не дал мне времени на незаметное подглядывание, подгоняя в спину. Природная теплолюбивость, чтоб её… Тихо устроившись рядом с разрушителем, я стала отогревать руки у огня, с наслаждением разминая озябшие после полета пальцы. Скелет чуть повернулся, уже привычно надолго остановив взгляд на мне. Он чувствовался физически: душа отзывалась, мягко дрогнув приятной истомой. Мне нравилось так сидеть рядом с ним, не проронив ни слова, но при этом наслаждаясь новыми для меня ощущениями. Холод от скал незаметно струился позади, и я ощущала, как он ледянит шею, сводя все попытки согреться на нет, вынудив со временем обхватить себя руками и зябко поежиться. По-моему, Эррор специально этого ждал:
— Ложись лицом к огню и не спорь, — скомандовал он так тихо, чтобы не разбудить Инка. Вопросительно взглянув на него, я слегка помедлила, но его доверительный и усталый взгляд говорил сам за себя. Спорить не хотелось.
Я улеглась поближе к огню, немного поджав в коленях ноги и переложив хвост перед собой. Так действительно было теплее, и я спокойно сомкнула глаза, вслушиваясь в потрескивание пламени и мерное сопение художника неподалеку. Где-то выше скал разносился морозными потоками ветер… Осыпались песчинки и мелкие камушки…
Рядом раздалось тихое шуршание и теплое тело вдруг немного прижалось сзади, вызвав у меня испуганный писк.
— Тссс, тише ты… Все хорошо, малыш, — тихонько пробасил голос Эррора, который замер, почувствовав мой испуг. Я затаила дыхание. Сердце пустилось в пляс, норовя выскочить из груди. Мужчина снова аккуратно и очень медленно пошевелился, придвигаясь вплотную и бережно обхватывая меня рукой поперек тела, опустив широкую и горячую ладонь на мой живот. Спиной я чувствовала его ребра: такое греющее и очень волнительное ощущение. По сравнению с ним я была такой маленькой. Эррор прижался щекой к моей макушке, согревая дыханием затылок и немного погладив меня рукой, проводя ей до солнечного сплетения и обратно, не доходя при этом до запретных границ.
— Расслабься и спи, чудо в перьях, — тихий расслабляющий шепот, тепло его тела, бережная ласка его рук. Все это заставляло мою душу таять, расплескивая внутри теплые согревающие всё нутро потоки, а тело наконец расслабиться и согреться, отдавшись на волю постепенно приходящего сна. Уже засыпая, я с упоением наслаждалась ударившим в нос едва уловимым ароматом шоколада. Мне нравится твой запах, Эррор.
Мир понесется как исполинский создатель душ, лишившийся поневоле крыльев. И через флуктуации будет создаваться правильное и неправильное, неподвластное для тех, кто хранит равновесие. Но придет живое и вернёт им утерянное, отдав себя в жертву в честной битве. Мир снова обретёт крылья и вознесется над всем сущим, засияв множеством. От хаоса к порядку через череду случайностей, убирая лишнее, возвращая нужное, строя новое… И тёмный поток будет закрыт, а последняя энергия живого, принесённого в жертву &#@4+/ #@ ₽ &✓®√•
Голос учителя, я узнаю его… Эта легенда… Или пророчество. Что там было в конце? Все смешалось в гул и смесь голосов и памяти. А вокруг темнота… Я будто бы нигде, даже тела своего не ощущаю. Все мысли будто незаконченные, тяжело думать. Сон… Это сон? Мимо проносятся вспышки света. Яркие, до боли слепят глаза. Закручивая за собой вихри всполохов, летя быстрее скорости света. Они исчезают где-то там. Проваливаются в огромный разрез черного полотна. Полотна, которое натянуто через неизвестные бесконечно далёкие границы. Что-то страшное за ним. Непонятное. За гранью понимания. И туда будто падает материя, возможно и вовсе стираясь за этим горизонтом событий. Страшно… Очень страшно и опасно.
Что значило это пророчество? Хранящие равновесие - это Эррор и Инк. Так, выходит, что они оба хранители… Разрушающий неправильное и Создающий правильное. Действительно, прямо как они. Тёмный поток сводит все их действия на нет. Но придет живое и вернёт им утерянное. Это же… Я? Душа разрушителя была мной излечена, но Инк не имел души… Осознание вдруг пронзило меня болезненной вспышкой. Воспоминание из далёкого прошлого, которое я никак не могла вспомнить раньше. Вопрос, который я давным давно задала старейшине:
— Как существо без души может получить ее?
— Оно должно убить создателя душ в честном бою…
Жертва, это я.
Я резко вздрогнула, словно оборвавшийся сон вытолкнул меня в жестокую реальность. Воздуха стало хватать меньше, а душу сковал ледяной страх, пробирая до мозга костей. Настоящий, доходящий до отчаяния ужас…
Мой нос уткнулся в высокий ворот свитера Эррора и я подняла глаза: видимо во сне развернулась к нему лицом. Он тоже проснулся от моего резкого пробуждения, но продолжал держать меня в объятиях и с беспокойством вглядывался в мои глаза. Кругом было темно, и свет шел лишь от раскаленных углей догоревшего костра, давая неясные красноватые тени на наших лицах. Всё было как и прежде, но мысль билась набатом в голове. Я его потеряю. Отчаянное желание жить как никогда остро ощущалась каждой клеточкой тела. Почему все должно сложиться именно так?
— Ты вся дрожишь. Холодно? — тихий шепот чернокостного скелета и его рука, огладившая мой бок немного привели меня в чувство. Эррор, ты нужен мне, как воздух…
В его красных глазах, еле видимых в танцующих отблесках полутьмы, плескалось что-то новое. И до того я бы не смогла понять, что конкретно. Но… Удалось уяснить всё мгновением позже, ведь… Последнюю фразу, я сказала вслух, а в его глазах разливался океан страсти…
Он смял мои губы в поцелуе, желающем и глубоком, не оставляя каких либо сомнений в том, что давно ждал этого. Врываясь в мой рот настойчиво, но не грубо, изучая его своими языками, которых оказалось несколько, касаясь ими моего и будто танцуя вокруг. С решительной нежностью под свитером спину огладили теплые костяные ладони, аккуратно царапая кожу и мягко надавливая на каждый позвонок, от шеи до поясницы и даже немного ниже, останавливаясь на гибком основании хвоста и снова медленно поднимаясь вверх, скользя к рёбрам, самую малость выступающим на поджаром теле. Оно отзывалось всем своим существом, немного выгибаясь навстречу, прижимаясь горячим животом к нему. Я исследовала пальцами его ключицы, изучая их приятные изгибы и не разрывая поцелуя, ставшего теперь нежным и тягучим, поднимая ладони к теплым скулам, отмечая бархатистую нежность поверхности костей.