Да и этого задорного художника не успела узнать получше. За время, проведенное вместе, мы неплохо поладили. Я даже перестала бояться его резких движений и громкого голоса.
Я летела так далеко, как только могла, пока пейзаж не сменился до неузнаваемости, открыв перед нами горные цепи, пересеченные зелёными промежутками лугов. На одном из таких я и приземлилась, плавно коснувшись мягкой травы лапами и выпуская художника с кистью из цепких когтей. Вернув прежний облик, я подошла к ошарашенному до сих пор скелету поближе.
— Инк, прости… Так нужно. Хоть ты послушай меня. Если ты не сделаешь этого…
— Аквила, я понимаю, — неожиданно он перебил меня, поднимаясь на ноги и отряхивая одежду, — я бы поступил точно так же. Жизнь целого мира… Против жизни одного существа. Мне, как никому другому, понятно твое стремление. Это же наше предназначение, верно?
Скелет мирно улыбнулся, но в чертах его лица я уловила печаль. Ему было жаль.
— Да. Такова судьба.
— Есть ещё что-то, что я должен знать? — серьезно спросил он, подбирая кисть и готовясь открыть портал.
— Когда мы попадем туда, я вытащу энергию, из которой родится твоя душа. И в этот момент я уже не узнаю тебя. У создателей душ это как… инстинкт. Я буду сражаться за неё. Не жалей меня, Хранитель Вселенных, ты должен победить. И, хотя я не помню конец пророчества, но во всем остальном я уверена.
— Что? Там было ещё что-то? А вдруг там что-нибудь важное? — Инк в негодовании сменил значки в глазницах на восклицательные знаки.
— Вряд ли. Там было что-то про последнюю энергию создателя. Скорее всего, что она просто рассеется.
— Ох, Аквила, - Инк порывисто подошёл ко мне и заключил в объятия, — Эррор никогда не простит меня, милая. Он никогда не любил никого так сильно, как тебя. Ужасно грустно… Я бы хотел быть его другом.
Я промолчала, неуверенно обняв в ответ. Инк был совсем другим. Заметно ниже разрушителя, но всё равно выше меня. Более резкий. И пахло от него иначе: так пахнут новые карандаши и бумага…
— Готова? — Художник выпустил меня из кольца рук и перехватил свою кисть со спины.
— Давай!
Расчертив на сочной траве черную линию портала, скелет убрал кисть за спину. Мы шагнули туда вместе, попадая теперь в место назначения. Всё как во сне. В точности. Мы стояли на огромном черном полотне, не имеющем границ. Вокруг было темно, пусто и беззвучно. Гигантские всполохи света проносились, как всполохи мощных молний, и исчезали в громадном разрезе материи, сияющем странным голубоватым отблеском. Вот и всё. Всё закончится здесь…
Предыдущий мир находился близко к этому месту, поэтому магического резерва Инка должно будет хватить, и не придется тратить драгоценное время на его восстановление. Мы в последний раз переглянулись и, увидев короткий решительный кивок Инка, я кивнула в ответ.
Проведя рукой по груди, я сосредоточилась, выуживая из себя пучок энергии, которую когда-то собрала буквально по кусочкам из самых редких экземпляров, какие смогла найти за всю свою жизнь. Мое личное безупречное творение. Энергия, словно чуя близость подходящего существа, всколыхнулась и податливо перетекла в ладонь, мерцая сотней цветных бликов, похожих на расколотый витраж.
— Прощай, Инк, — проговорила я прежде, чем потеряла свое “я”.
//Pov автора
Едва слова слетели с губ девушки, как ее глаза зажглись ярким белым светом, а ее облик сменился на звериный. Мощные бирюзовые крылья взметнулись за приподнятым гребнем спины, хвост заметался в неистовом танце, когти, жаждущие рвать и терзать, взрыли черную бесформенную поверхность полотна. Инк призвал свои способности, готовясь нанести удар.
Он должен был исполнить волю создателей. Для него судьба вселенных имела первостепенный приоритет.
Тень сожаления, мелькнувшая на его лице, исчезла столь же быстро, сколь и началось сражение. Аквила билась смертоносно, быстро, без передышки, не давая шанса на ошибку.
Атаки сыпались одна за одной: она извивалась диким существом, избегая всяческого урона, словно змея и дикая кошка в одном сосуде, бешено прыгая из стороны в сторону, складывая крылья, а затем резко подлетая, кувыркаясь и низко припадая к земле. В привычном теле была уже не она, а истинная сущность создателя душ, отданного воле инстинкта.
Инк перемещался в этом смертоносном танце столь же слаженно, посылая мирриады своих чернильных костей и красок, пытаясь хоть как-то застать чудовище врасплох. Но зверь был неумолим, и в один из моментов даже смог зацепить Инка, отправив в него острые, как лезвия ножей, перья и поранив его плечо, через которое остриё изменённого пера пролетело навылет, оставив на одежде темные разводы. Художник не остался в долгу, выпустив сноп костей за спиной Аквилы, пробив одно крыло насквозь и оросив прекрасные ранее перья бордовым потёками крови, полившейся тёплыми струями. В опасной близости от его бока клацнули ряды острых как бритва зубов, а хвост ударил хлыстом, разбивая многочисленные склянки с красками на поясе художника. Бой продолжился с новой силой. Тела, освещаемые вспышками проносящихся по Темному потоку миров в разрыв и голоса двух существ, ведущих сражение за мир…
Они бились еще долго, не желая сдаваться, но все же Аквила устала. Хранитель был силён. Ее ранило ещё много раз, заметно ослабив собственные атаки и скорость. С боков капала кровь, а одно крыло волочилось сбоку, неестественно вывернутое и проткнутое. И, в конечном итоге, Инк, ловко прыгнув на спину Аквиле, пронзил её насквозь костью, которая вышла через грудь спереди, вырвав из ее нее последний, смертельный рёв.
Аквила рухнула, меняя облик обратно, и выпуская из, теперь уже рук, сгусток магии, которую в честном бою выиграл Инк. Скелет тяжело дыша, поднялся, принимая дар создателя душ, который, в последний раз сверкнув магическими осколками, плавно скользнул в грудь художника, наделяя его настоящими собственными эмоциями и занимая место оформившейся души. Он вздохнул рвано и болезненно и моргнул несколько раз в немом изумлении, прислушиваясь к новым чувствам. А затем, посмотрев на недвижимо лежащее, изувеченное тело девушки, кинулся к ней, увидев, как быстро исчез белый свет из ее глаз, а затем и ее собственные голубые глаза померкли и закрылись…
Он приподнял ее на руках и беззвучно заплакал, роняя разноцветные слезы на ее запачканную кровью одежду, отчаянно шептал ее имя, просил прощения и снова плакал, обняв ее тело и немного раскачиваясь в больном отчаянии, не желая верить в то, что только что совершил… Но он должен был это сделать. Аквила просила его… Ради всего мира…
Рядом открылся шуршащий и потрескивающий статическим электричеством портал, выпуская к разрыву ещё одного скелета, вышедшего на чёрное полотно с растерянным, ищущим взглядом. И открывшаяся его взору картина оборвала в нем всё, словно душа вывернулась наизнанку. Эррор кинулся к ним, со злостью отталкивая Инка и хватая тело девушки, неверяще сжимая ее плечи и беспрестанно повторяя ее имя, сорвав голос на крик. Но ответа не было.
— Аквила, пожалуйста… — он уже шептал, дрожащим полным слез голосом.
Девушка лежала на его руках безжизненно, мертво… Она, кажется, не дышала.
— Эррор… Мне жаль, — Инк положил ладонь на его плечо, — нужно закрыть брешь, Эррор. Она просила. Ради нее, мы должны это закончить. Иначе ее смерть напрасна.
Голос Инка дошел до него будто издалека. И хотя он сильно хотел отомстить ему, но тот был прав. Он нежно провел пальцами по спутанным волосам девушки и бережно уложил ее на материю, задержав пальцы на ее руках и, наконец, вставая.