Глубокий вздох. Крылья дракона, на спине которого лежали Рэй и я, вдруг замерли, а потом сильными рывками понесли нас вперёд, и я почувствовала, как дракон поднимается выше, к звёздам. Словно он слышал, о чём говорил Рэй.
Впрочем, могло ли быть иначе? Ведь всадник и дракон были накрепко связаны.
— Я верю, что это так, — тихо завершил Рэй. — Что будет новый рассвет и ты взлетишь к солнцу. Прощай, Джейен. Мне тебя не хватает.
Он умолк, и наступила тишина, прерываемая лишь мерными взмахами драконьих крыльев. Пора было просыпаться.
Я, заворчав, закинула руку поперёк груди Рэя, выпростав её из-под пледа, и ощутила, как горячее тело пододвинулось ближе.
— Почти идеальное сонное дыхание, — прошептал Рэй мне на ухо. — Почти.
Я открыла один глаз.
— Потренируешь меня?
— Вот ещё. Копируй меня, когда я сплю.
— Но я не знаю, когда ты спишь, а когда нет!
Рэй тихо засмеялся:
— Это как раз самое интересное, правда?
Я села, кутаясь в покрывало, и Рэй привлёк меня к себе. Дракон летел поразительно мягко: я ни на мгновение не боялась упасть с огромной широкой спины. А ещё мне было спокойно. Так, словно весь мир отступал на задний план, когда мы оставались вдвоём.
Кажется, Вейра и впрямь была права: Рэй проник в мою кровь, отравил её страстью к интригам, наполнил общими тайнами. И теперь весь мир разделился для меня на тех, кто знает, каково это — быть имперским агентом, и тех, кто не поймёт. Не сможет понять, если я не расскажу, а мне запрещено будет рассказывать. И я никогда, никогда не покажу им всю себя. А Рэю — да. Я могу даже говорить с ним о чём-то совсем интимном и запретном. Говорить и не бояться ни стыда, ни его реакции.
Это яд, и мне от него никуда не деться. Ещё немного, и я решу, что никто другой мне не подходит. А если позволить голове закружиться и представить, что мы оба приняли руну бессмертия, чтобы десятилетиями флиртовать друг с другом в разных телах…
А ведь это было реально. По-настоящему реально. Моей голове вдруг сделалось восхитительно бездумно и пусто. Мне было страшно представлять подобные вещи, но закрывать на них глаза я уже не умела. Агент должен просчитывать все варианты.
— Бессмертие, — сказала я вслух. — Ты хочешь его, Рэй? Ведь мы можем добыть секрет моего отца для нас двоих.
— Да, — отрешённо произнёс Рэй. — Да, можем.
На меня он не смотрел. Я подняла бровь:
— И? Да или нет?
— А ты удивилась бы, если бы я сказал «нет»? — спокойно поинтересовался Рэй.
— Чтобы ты, с твоим цинизмом, решил бы умереть от старости? — Я покачала головой. — Не поверю.
Рэй долго молчал.
— Ты права, — наконец произнёс он. — У меня не было бы ни малейших сомнений. Вообще никаких. Если, конечно, это не тело кого-то, кто мне дорог… но, думаю, со «свободными» телами проблем не возникло бы.
Насчёт его цинизма я не ошиблась. Но… стоп.
— У тебя «не было бы» сомнений? То есть они всё-таки есть?
Вместо ответа Рэй повернул голову, на мгновение закрыл глаза и взмахнул рукой. Секунда, и дракон плавно развернулся, снижая скорость. Мы возвращались.
— Ты забыла один нюанс, — неожиданно мягко произнёс Рэй. — Непростительный для будущего агента, но вполне понятный для обычного человека, который не очень-то любит задумываться о запредельном ужасе.
— Какой?
Несколько секунд Рэй оценивающе смотрел на меня, словно прикидывал, выдержит ли моя психика.
— Три года, пока твой отец, любящий и понимающий, был рядом, — произнёс он со странной иронией. — Три года, пока ты была счастлива. Ты задумывалась, что в эти годы происходило с твоим настоящим отцом? С душой того Маркуса Рише, который зачал тебя с твоей матерью? С той душой, что была в его теле до трансформации?
Я замерла. Я не знала ничего, кроме…
…Едва бессмертный захватчик покинул его тело, прежний Маркус Рише сошёл с ума. А это значило, что всё это время он был там, глубоко внутри, связанный со своим телом. И мы понятия не имели, через что пришлось пройти его душе.
Я спрашивала Рэя давным-давно, что происходит с прежним хозяином тела, но так и не услышала ответ. Второй раз я так не спросила, и теперь я понимала почему.
Я боялась.
— Нет, — прошептала я. — Не может быть, чтобы он всё помнил и чувствовал.
— Не может, конечно. Наш разум рассчитан только на одну душу. Целители, с которыми я консультировался, в один голос утверждают, что это невозможно. Что даже те безумцы, чья личность расщеплена, не могут контролировать тело одновременно, поэтому они вынуждены меняться.