Ни единого слова сочувствия. Каменное лицо с запёкшейся кровью под носом. Часть меня хотела шагнуть к нему, взять влажную ткань и вытереть его губы. Как тогда, когда Рэй был на грани смерти, а я ухаживала за ним, молясь, чтобы он дожил до следующего утра.
Но сегодня всё было иначе. Сегодня я смотрела на убийцу своего отца.
— Я буду молчать, — тихо сказала я. — Но не провожай меня никуда. Никогда.
И развернулась к выходу.
Я не смотрела на арену. Зачем? Там больше ничего не было. Лишь останки прежнего вместилища того, кого я любила превыше всех людей.
Но один-единственный человек смотрел на неё.
Лорд Нил стоял, прислонившись к стене, и спокойно-задумчиво глядел на следователей, медленно собиравших обрывки одеяния леди Алетты. Интересно, изменился бы он в лице, зная, что завтра в закрытом гробу будут хоронить тело его лучшего друга?
Наши взгляды встретились. И на миг в его взгляде промелькнула…
…глубокая грусть. Сожаление.
Словно он тоже знал что-то. Словно он скорбел не только о своей заместительнице.
Но в следующее мгновение его лицо сделалось непроницаемым.
Глава 7
Мне снова снился кошмар.
Я плыла в море из чистого огня, а сверху на меня опускалась огромная красная рука, грозя сжать меня в пальцах так, чтобы от меня не осталось ничего, ни воспоминаний, ни даже угасающего сознания. А за этой рукой был ненавидящий, яростный взгляд проигравшей женщины.
Алетта. Кажется, я запомню её последние мгновения на всю оставшуюся жизнь.
Последние мгновения моего отца.
Рэй остановил его и превратил его планы в ничто. Он спас меня, спас нас всех.
По моим щекам текли слёзы, и всё сильнее жгло глаза. Кашляя и задыхаясь в огненных волнах, беспомощно пытаясь увернуться от призрачной руки, я думала, что Рэй сделался идеальным агентом. Настоящим защитником империи. Но так больно мне не было никогда. Потому что, растворяясь в огненных волнах, я знала, что потеряла всё.
Потому что я могла обрести отца — и потеряла его. Не просто потеряла — Рэй убил его холодно и безжалостно, хотя мог остановить. Он мог не использовать гемму, он мог…
Огненная волна плеснула мне в лицо. И, захлёбываясь огнём и собственными слезами, плача, как брошенный ребёнок…
…Я из последних сил вытолкнула голову над водой, призывая образ, которому меня научил отец. Алый дракон, парящий над морем. Далёкие скалы и закатное солнце.
Быть может, мой отец обретёт там приют?
— Я так тебя любила, — прошептала я. — Я так тебя люблю.
Раздался горький смех.
А потом алые пальцы схватили меня за плечи, и я ощутила, как превращаюсь в стекло и разбиваюсь вдребезги.
Когда я очнулась, в спальне было темно. Кусочек звёздного неба за окном почти не давал света, но на мгновение мне показалось, что вокруг меня на кровати и на полу лежат осколки. Осколки той прежней Фаэль Рише, которой я была.
«Отец, я скучаю».
— Я до сих пор не могу поверить, — произнесла я вслух. — Может быть, всё это сон? И где-то есть ещё одна Алетта, настоящая?
— Артефакт подтвердил, что это её тело.
Рэй появился на подоконнике из ниоткуда. Точно так же, как Алетта возникла на спине дракона.
Я резко повернулась к нему:
— Откуда она взяла руну сумрака? Как? Ты говорил, что это невозможно!
— Это я узнаю, — проронил Рэй. — Что-то подсказывает мне, что столичным татуировщикам известно нужное имя.
— Это всё ещё имеет значение? Алетта мертва.
— Думаешь, она умерла просто так? Не продумав планов мщения на случай своей окончательной гибели? Очень сомневаюсь.
Рэй скрестил руки на груди, глядя на меня. Вокруг нас еле слышно потрескивал полог тишины.
— Студент-менталист признался, — проронил он. — Тот, кто напал на тебя в позорном сквере и вынудил признаться, что ты ищешь бессмертие. Его наняла Алетта — и она же заставила его помочь ей запустить хамелеодров в гробницу. Судя по всему, других союзников у неё в Академии не было. Твой отец лгал, когда сказал, что к хамелеодрам он не имел никакого отношения.
Рэй помолчал.
— А ещё мы нашли её книжку с финансовыми записями. Пять лет назад она получила немалые суммы. Очень немалые. Угадай, от кого?
— От… — в горле вдруг встал ком, — моего отца? Он передал своё состояние будущему себе?