Проклятье. Рэй знал что делал: сложно побороть инстинкты и воспоминания.
В следующее мгновение он сдвинулся так, что оказался сидящим прямо за мной, мягко притянул меня к себе за плечи, и я невольно прислонилась спиной к обнажённой груди. Едва сознавая, что делаю, я откинула голову ему на плечо.
— Нет потери страшнее твоей, должно быть, — негромко произнёс Рэй. — Разве что моя, но сейчас не имеет значения, кому из нас больнее. Ты должна выжить и снова найти почву под ногами, Фаэль. Не через неделю. Не завтра к утру. Сейчас.
Я почувствовала, как в глазах закипают слёзы. Мой отец был мёртв, я потеряла свою семью, а Рэй запрещает мне даже оплакивать свою потерю?
— Почему? — прошептала я. — Почему сейчас?
— Потому что самый опасный преступник в империи наверняка оставил след. Потому что я пройду по нему до конца, а ты нужна мне, чтобы не упустить ни шага. Ты же хочешь узнать о нём всё?
Мой отец. Маркус Рише, который родился потерянным принцем империи. Я вдруг поняла, что сейчас я могу рассказать Рэю о нашем с отцом разговоре. Обо всём.
Стоило ли?
Но какой теперь был смысл это скрывать?
— Отец знал моего татуировщика, — произнесла я. — Мастера, которого ты нашёл, чтобы сделать мне руну скорости. Мне это показалось странным. Ведь только ты знал его имя, верно?
— Мастера Алистера? — переспросил Рэй. — Интересно.
— А ещё я узнала, кто мой отец на самом деле. Триста лет назад в империи родились принцы-близнецы, и один забрал дар в утробе матери у второго. Так же, как Сильвейна у меня. Второй принц, принц Орис, вырос и стал моим отцом.
Рэй слушал в абсолютной тишине.
— Он не обещал мне бессмертия, — произнесла я тише. — Он лишь сказал, что, если захочет, я получу его. Но ещё он сказал, что любит меня.
Рэй долго молчал.
— Не могу поверить, что его больше нет, — наконец произнёс он. — Пытаюсь представить, что это обман, хитрая игра, ложный ход, но всё сходится абсолютно верно. Алетта хотела получить молодое красивое тело и стать супругой нового императора в слабой империи, где больше не было бы глав правящих домов. И кто знает, каких дел она наделала бы тогда.
— Да, — глухо сказала я. — Мне тоже трудно принять, что всё кончено.
— Ты меня ненавидишь?
— Просто не желаю тебя видеть.
— Ну, сейчас ты меня как раз не видишь.
Я не удержалась от горького смешка:
— Зато очень хорошо ощущаю.
Пальцы Рэя пробежались по моим плечам. Я вздрогнула.
А потом он потянулся куда-то, и я услышала скрип передвижной жаровни-артефакта в полутьме. Надвигалась осень, и привилегированные студенты использовали такие, чтобы согреться.
Отблеск огня упал на мои обнажённые колени. А потом я сначала увидела, а потом ощутила странный дым с пряным ароматом, расползающийся по комнате.
— Что это? — проговорила я. — Дурман?
— Амальвё. Управляет образами, снами и воспоминаниями, — голос Рэя стал далёким, задумчивым. — Когда я был ребёнком, мать порой зажигала ароматические палочки для нас с Джейеном, чтобы сказки, которые она читала нам, в наших головах становились явью.
В голосе Рэя послышались незнакомые мягкие нотки. Он очень любил свою мать. И наверняка тосковал о ней так же, как я по отцу. Возможно, его тоска была даже глубже и чище, свободнее от сомнений. Ведь его мать не была хладнокровной убийцей.
Я словно наяву увидела императрицу Ранаэль такой же, какой она была на портретах. Стройная и гибкая наездница с развевающимися волосами, сидящая на крыле дракона в высокий ветер. Именно такой, должно быть, её и запомнил Рэй.
— Кажется, твой дым начинает действовать, — проговорила я.
— Не «кажется», а совершенно точно. — Рэй тихо засмеялся. — Хочешь, расскажу тебе сказку? О развратном императорском дворе, к примеру? Я ведь не зря прожил там почти всю жизнь. От меня ни у кого не было секретов. Например, о тайных ночных церемониях я узнал ещё ребёнком.
— О тайных церемониях? — я поднял бровь. — Какие вообще церемонии могут быть во дворце ночью?
В комнате царила полутьма. Звёзды скрылись, невидимые за ночными облаками, огонь мерцал в жаровне, и вокруг была обычная обстановка Академии, к которой я успела было привыкнуть. Но мне начало казаться, будто я нахожусь совершенно в другом месте. На ступенях императорского дворца в глухую ночь, закутанная в плащ. Прибывшая, чтобы участвовать в таинственной церемонии, куда допускаются лишь избранные.
— Иногда незамужние девушки, младшие дочери правящих домов, получают приглашения в катакомбы, — отрешённо произнёс Рэй. — Иногда и молодые замужние дамы. Юноши из семей правящих тоже, разумеется. Я слышал, Ксарион получил приглашение, но не явился.