— Ты меня заинтриговал. В катакомбы?
— О да, — в голосе Рэя слышалась задумчивая улыбка. — В тайные даты, известные лишь избранным, им приходят приглашения на чёрной бумаге.
— Отец мне никогда не рассказывал, — поражённо произнесла я.
— Невинным девушкам вроде тебя знать такое не положено. — Рэй хмыкнул. — К тому же это разрушает всю концепцию избранности, ты не находишь?
— Ну…
— А поскольку твоя сестра играла в невинность, ей приглашения тоже не досталось. К тому же выбор падает лишь на тех, кто не болтает.
Сухие тёплые губы коснулись моего уха сзади.
— Догадаешься, что там происходит? Внизу, в катакомбах? Всю ночь?
— Нет, — прошептала я. Хотя начала уже догадываться.
Короткое молчание. Огонь, пылающий в жаровне.
Голова начала кружиться от пряного горького дыма, и я вдруг увидела…
— Маски, — голос Рэя эхом отозвался в ушах. — Шёлковые чёрные маски-капюшоны, скрывающие лицо и голову целиком. И обнажённые тела…
… Я глядела на потолок своей спальни в Академии широко распахнутыми глазами, но видела не его. Своды древних арок причудливо изгибались над моей головой, а пальцы ног ощущали шершавые плитки мозаики. Тёмные сидды построили этот храм, и в камнях, пропитанных самим временем, сохранилось дыхание великой мощи. Жаровни горели ярко, и пусть даже наверху ждала зима, а сады на парящих платформах утопали в снегу, здесь не было холодно ни обнажённым плечам, ни босым ступням.
Я ощущала предвкушение всей кожей, на которой больше не было рубашки Рэя. На мне вообще ничего не было.
Как и на других визитёрах, которых я теперь видела как наяву сквозь прорези маски. Мои волосы, уложенные в узел на затылке, тоже были скрыты чёрным шёлком, и я не боялась быть узнанной. Ведь в этом и был смысл мистерии: забыться и забыть об условностях в ночном танце для избранных, о котором никто не заговорит утром.
Хотя сердцем я знала — или Рэй прямо сейчас шептал мне об этом? — что порой одного взгляда на желанную незнакомку в маске хватало, чтобы влюбиться на всю жизнь. И бывали безумцы, которые готовы были на всё, чтобы вновь попасть на чёрный бал и вырвать у своей потерянной нимфы настоящее имя.
— И добром, — прошептал невидимый голос мне в ухо, — это никогда не кончалось.
Почему Рэй рассказывал мне об этом сейчас? Чтобы отвлечь меня от других мыслей?
Что ж, у него начало получиться.
В следующую минуту впереди загремели барабаны, и вслед за другими гостями я вошла туда, где уже начиналось действо.
Огромная пещера, своды которой были усыпаны мерцающими во тьме голубыми прожилками. Энергия, оставшаяся с незапамятных времён. Я перевела взгляд на свою руку — и увидела в ней горящую холодным пламенем голубую свечу.
Мужчины, которых я видела в зале, принадлежали к высшему обществу. Как знать, быть может, среди них был и сам император?
Но я вдруг заметила тёмную фигуру в углу зала. В отличие от остальных гостей, этот мужчина не снял плащ перед входом в зал. Это дозволялось… но почему?
— Если только, — шепнул голос, — он не хотел компании. Быть может, он решил прийти, но участие в такой откровенной мистерии не входило в его планы?
— Но он всё же пришёл, — прошептала я в ответ.
— Хочешь узнать почему?
Я попыталась обернуться, вспомнить, где я нахожусь на самом деле, оказаться в реальном мире, и не смогла. Мой взгляд был прикован к изгибу губ незнакомца, к странной горькой складке. Я не видела его лица, но я вдруг захотела стереть это выражение с его губ и заменить его совсем иным.
Я приблизилась, держа в руках свечу. Пряный дым кружил голову, но я не сбилась с шага.
Когда до него осталось совсем немного, незнакомец шевельнулся, будто собираясь отступить. Но поздно: я вдруг узнала его.
— Ты, — прошептала я.
Я шагнула вперёд. Он медленно оторвался от стены, делая шаг мне навстречу…
…И я, сама не зная, что на меня нашло, первой подалась к нему и поцеловала его.
Это было словно мгновенное помешательство. Голова закружилась так, словно я падала, падала, продолжала падать, а руки, враз подхватившие меня, враз превратили падение в полёт, и я уже не представляла, как я раньше существовала без них. Без этих объятий, без бесстыдной открытости, когда ни плащ, ни маска уже не нужны. Когда остро, бешено, до безумия хочется провести острым ногтем по безупречным загорелым мышцам, пройтись языком по царапинам и слизнуть каплю крови, чувствуя, как туманит голову будоражащий запах.